ПравПравда ли, что на венчание пара должна одеть все новое?
Отвечает священник РПЦ МП протоиерей Анатолий (Гармаев)
Как сами желаете. Чувство начинающейся новой жизни, больше того – раньше была другая, какая-то детская жизнь, теперь начинается жизнь взрослая, настоящая, оно, такое чувство, хочет облечь себя и ближнего своего во все чистое, во все новое. Хорошо, если при этом у молодых и у всей родни с обеих сторон будет и глубина чувств, сопровождающих венчание и свадьбу. Та глубина, которая дается людям и бывает в молодых и родственниках, дается когда они совершают свой жизненный путь в родовых и церковных обычаях и традициях, какими в последующих поколениях удерживается и сохраняется благочестие рода. Это чистота родовой природы, всего естества, переходящее от одного поколения к другому, ясность стремления к вечной жизни, при этом умение извлекать из желания вечной жизни - Царства Небесного прежде всего, праведную жизнь в земной временной жизни.
В своем вопросе вы спрашиваете о внешних новых нарядах. Мне же, в связи с вашим вопросом, хочется говорить и о нарядах внутренних, тех, в которые облекается душа в период до венчания и свадьбы, ими и благодаря им приходят к венчанию и затем в ходе уже семейной жизни, облачается в одежды добродетелей. В народе говорят о серебряной и золотой свадьбе. При этом имеют в виду стаж супружеской жизни. Двадцать пять лет – серебряная свадьба. Пятьдесят лет – золотая. Но на Руси когда называли годы 25 и 50 лет, имели в виду не только годы, но и прежде всего отношения: серебряные к 25 годам и золотые отношения супругов к 50 годам. Это означало, что за 25 лет супружества семья преодолевала в себе все разделяющее семью – досады, раздражения, нетерпения, ссоры, раздоры, способность к обидам, злости. Ничего этого теперь к 25 годам нет. И в этих ладных серебряных отношениях семья растет к золотым, т.е. к любви, той любви, какой до серебряных отношений семья не знала их. Той, которую при творении Бог вложил в человека, но она скрылась или утонула в падшем, греховном естестве человека. Она заменилась биологическим влечением, влюбленностью, душевной потребностью быть рядом, вместе. А теперь к 25 годам супружества обрела свободу по прохождении времени и церковных трудов по отсечению всего разделяющего супругов друг от друга, т.е. от разделяющего и ложного супружества. Являясь действительно чисто любовью, а не чувственностью и самолюбием, она начнет расти еще 25 лет к золотым отношениям супружеской подлинной любви. Если супруги будут жить и дальше, если будут жить в Церкви и церковно, тогда любовь их перерастает в святость. Такие отношения народ назвал бриллиантовыми, возраст бриллиантовых отношений – 75 лет супружеской жизни.
Когда же говорят о деревянной, ситцевой, железной свадьбе, говорят прежде всего об отношениях, о ступенях развития супружества, тем располагая семью к долгому пути с преодалением разных препятствий в характере и разных разрушающих лад настроений. Эти препятствия двигаясь к той или иной по названию свадьбе, нужно преодолевать, одновременно научаясь домостроительным умениям, обретая в характере ладные свойства, без которых и семья – не семья, так себе, что-то неуверенное и не всегда надежное. Сегодня свадьба и венчание или наоборот, венчание и свадьба настолько сделались центром событий в жизни молодых, что они сами и все их родные забыли совсем о семейном жизненном пути, о дороге, по которой семья пойдет после свадьбы. Мало кто говорит об этом, мало где раскрываются периоды и этапы, через которые проходит семья, чтобы идти и жить не разладом, а наоборот устраивая ладные отношения. Если не говорят и не обучают путям-дорогам после свадьбы, тем более никто не готовит молодых к ним до свадьбы. В природе детства жизненный путь к супружеству начинается с 4-5 лет. Недаром сказки этого времени уже активно преподают детям образ жизни жениха и невесты и образ семьи. Царь-царевна, царевна и Иванушка, Иван да Марья. А итог жизненного пути: жили были дед да баба. Жизненный путь: дед, старуха и золотая рыбка. Но сегодня почитали сказки или мультики посмотрели, мало что поняли, как взрослые так и дети и на том все и кончается. Только крестьянский быт в прежние времена позволял удерживать семейный уклад.
Семья рабочих, тем более интеллигентная семья изначально уже живут вне уклада и вне лада. Недаром слова эти ушли из лексикона интеллигенции, рабочих и служащих. Что такое уклад и отсюда что такое лад, ни рабочий класс, ни интеллигенция не знают. Это то, от чего отреклись в 20-30х годах прошлого столетия. Рабочий класс ради общественного строительства социализма отрекся от Бога и Церкви. После этого, объявив себя гегемоном, поставил в униженное положение класс крестьянства, заставив его за бесценок работать на себя и на интеллигенцию. Не заметили только одного, что вместе с обесцениванием крестьянства произошло отречение от уклада семьи. Рабочие и интеллигенция вышли из семьи и около семейное пространство жизни назвали семьей. Оставили ей функцию обслуживания производственной и чиновничье-служительной общественной жизни и это около семейное пространство жизни называемое, как бы семьею, отдали на растерзание и съедение страстям. На производстве, в госучреждениях и общественных организациях отношения рабочих, сотрудников и служащих дисциплинарно и административно как-то урегулированы. А семья, оставшись без церкви и без традиционного патриархального семейного уклада, без обычаев, чина старший-младший, дед-отец-мать-дети, т.е. став семьей безчинной, осталась без всякого урегулирования и управления. Кто в чем сильнее, тот стал и прав. И какая сторона оказалась более покладиста, муж или жена, та и как-то еще удерживает семью или мир в семье. Но если не покладисты оба и оба считают себя больше правыми, то семья скоро приходит к распаду. Это при том, что с самого начала семьи не было того, что есть семья, а что назвали семьей вовсе не семья. Названное семьей, как скоро становится видно, на деле не имеет никаких сил не то чтобы созидать ладную семью, но даже просто сохранять мир в семье. 80 лет советского и постсоветского периода потребовалось, чтобы крестьянство разрушить до основания, а вместе с ним довести до победного конца и отречение от семьи, значит от призваний любви, какие Бог, как образ божий вложил в человека, т.е. окончательно отказаться от Богом данных супружества, родительства, сыновства, заменив их испорченным или падшим естеством, и едва видимым подобием того, что должно было называться семьею. Даже то, о чем я пишу сейчас, людям будет трудно читать. Чувственным желанием семьи образ реальной семьи и перекрыт и подменён. Кажется, что другой семьи и не может быть. А что в сказках, то сказки и есть.
И тем не менее семья хоть и тайна, но как раз та, над разгадку которой Бог положил целую жизнь не одного поколения, а целого рода.
Порче семьи способствовало не только развитие страстей и умножение грехов в родителях и детях, не только потеря церковного и природного уклада – регулятора ладных отношений домочадцев друг с другом, но и исчезновение носителей одной достаточно важной функции, в которой нуждается род - повитух – этих хранителей природы здорового родительства. В старину после рождения ребенка в дом, в ближайшие дни приглашали священника и повитуху. Священник – для молитвы на рождение ребенка и на наречение имени. А повитуха поправляла, ставила на место внутренние органы, тазовые кости и тазо-бедренные суставы родильницы. Второе, что она делала, пожалуй много более важное, чем первое, - она закрывала роды. Сегодня повитух нет или их единицы и те очень дорого стоят. В родильных домах постановку органов на место никто не проводит. Уже много времени спустя после родов медсестры знающие массаж, могут еще поправлять органы и возвращать тазовые кости на место. Вот и все, что сегодня осталось от повитух. О второй задаче – закрыть роды – сегодня вряд ли кто и слышал. Что же мы теперь имеем? Если роды не закрыть, тогда внутриутробные отношения ребенка с матерью, подсознательно-чувственные для обоих, остаются между ними и после родов. Эти отношения не закрыты. В итоге у обоих сохраняется чувственно-душевная привязанность друг к другу. Многие матери через это настолько прилепляются к ребенку, что никем другим и ничем другим они не могут жить. Живут только ребенком. Сегодня все больше матерей, у которых эта приутробная привязанность к ребенку не оставляется с возрастом детей, но остается и даже усиливается с детьми совершеннолетними, взрослыми, которым уже и 30 и 40, и даже 50 лет. Привязанность или чувственно-душевная прилепленность с годами делается обоюдной. Ребенок не может отпустить мать и мать не может быть без ребенка. Во внутреннее этих отношений она никого не пускает – ни отца, ни других детей, т.е. она не может доверить очередного младшего детям старшим. Став верующей такая мать и Бога тоже не впускает в свои отношения с ребенком. Кроме себя ни на кого не уповает. В своем катастрофическом развитии эти отношения у детей, ставших взрослыми, выливаются затем в пьянство мужей и утробную зависимость от них их жен. При этом ни сам пьющий, ни зависимая от него жена никого не впускают внутрь своих бед. В том числе и Бога. Замкнутые друг на друга, как это и в утробе было между ними и их мамами, они, изматывая друг друга, тем не менее долго не могут расстаться. И пьет-то он, муж алкоголь, потому что никак не утолится отношение к нему жены, и жена никак не может оставить его или дать ему свободу быть мужем – мужчиной в доме, потому что ее утробные отношения не закрыты и она ими мотает и изматывает мужа. Он спасается от ее прилепившегося к нему изматывания в пьянстве. Это то, что называют сегодня созависимостью.
Если же повитуха у матери закроет роды, тогда утробная связь, привязанность матери и ребенка друг к другу, закрывается. Оба делаются свободными от чувственно-утробных отношений. У ребенка исчезает или на порядок слабее становятся самоугодные черты характера – капризность, плаксивость, обидчивость, истерики, крики - все это уходит из его поведения, открывается нравственное зрение на родителей, братьев – сестер, появляется свобода развития, а значит, исчезают задержки развития, появляется личный жизненный путь. Наконец самое важное – появляется чувство лада и уклада семьи и его самого в семье. То же происходит и с матерью, она может теперь заниматься делами домашнего уклада, в котором дети не отвлекают, не перетягивают на себя и не мешают, но удивительным образом занимают свое нужное часто трудовое, а иногда и деятельное место в укладе. Семья становится семьей. Очевидно, что из таких детей не выйдут ни пьяницы, ни наркоманы, ни люди с преступным поведением. В то же время есть роды, сохранившие в своих поколениях нравственное здоровье и крепость. И есть роды, сохранившиеся как внутренне церковные люди, верующие больше, чем религиозные. На этих родах исчезновение повитух, по-видимому сказалось меньше. Но много ли в наше время таких родов. Более подробно все здесь едва намеченное можно прочитать в ответе на вопрос № 13667 – может быть я была в чем-то неправа.
Простите, что так много и как бы не по заданному вопросу написал. Как одеваться к венчанию – хороший вопрос. А мне попутно хотелось, чтобы молодые и их родные знали и имели в виду много больше, чем новые одежды. Чтобы не оказаться потом в новых одеждах, но с разбитой семьей.
Мир вам.
P. S. О венчании можно прочитать ответ на вопрос №13381 – правильно ли я отказал в венчании, и №13470 – о таинстве венчания и подготовке к нему, а также посмотреть фильм на Ютубе «Отрада православная» - «Свадебные традиции православной Отрады».
Мир вам. Протоиерей Анатолий Гармаев