Доброго времени суток! Почему православную веру многие называют "рабской верой"? Почему у Вашего бога все люди являются его "рабами"? Правилен ли смысл веры, не теряется ли он в связи с рабским положением верующих? Мог бы и дальше развивать свой вопрос, но почему-то никто из вас не может или не хочет мне ответить. Так как же верить в такую церковь, которая просто отмалчивается, а я никак не могу понять чисто психологически, как такое может быть? Помогите, если вас не затруднит, только без церковной казуистики и цитат из ваших учебников.
Православная вера – это не только раб, но и сын. Приведу слова апостола Павла: «Бог (Отец) послал Сына Своего (Христос, Сын Божий), дабы нам получить усыновление. А как вы – сыны, то Бог послал в сердца ваши Духа Сына Своего. Посему ты уже не раб, но сын; а если сын, то и наследник Божий через Иисуса Христа» (Гал. 4, 4-7). То есть суть веры и всей религиозной жизни – это усыновление Богу-Отцу. Но человек не Бог. Очевидно, что сыном Бога он стать не может. Тогда Бог Сына своего посылает нам, людям, на землю. Сына-Бога соединяет с человеком. Невидимого Бога соединяет с видимым и осязаемым человеком. Так от человека – Богородицы Марии рождается Богочеловек Иисус Христос. Завершается это деяние Бога-Отца таинством Причастия. В нём верующие люди принимают, вкушают видимое и осязаемое Тело и Кровь Христа, т.е. человеческое Христа. Вместе с человеческим человек принимает и невидимого в Теле и Крови Сына-Бога, т.е. Сына Отца Небесного. Через это наше соединение с Сыном-Богом, Сам Сын, соединяясь с нами через Себя, делает нас сынами Бога-Отца. Так замысел Божественной любви завершается реально – мы через Христа делаемся наследниками Бога-Отца в Его Царстве Небесном.
Откуда же тогда появился православный раб? Его бы и не было, если бы мы были изначально, то есть от рождения святы. Но мы рождаемся не святыми. Все где-нибудь, да как-нибудь самолюбивы, у всех есть гордость, когда-нибудь и в чём-нибудь начнет жить самоугодие и много другого. Всем этим заражено в той или иной степени сердце каждого человека.
Выше я писал, что человек в видимом и осязаемом таинстве Причастия принимает невидимого Бога-Сына Отца Небесного. Но не стал прибавлять к слову «невидимого» ещё одного слова «осязаемого» - невидимого, но осязаемого. Потому что не все и далеко не все осязают. Если произойдёт осязание Бога, оно немедленно приведёт к изменению человека. Если горячий уголь осязать, будет ожог. Если, замёрзнув на морозе, войти в дом и осязать его тепло – согреешься. Так и с осязанием Бога. За многие годы православной жизни и при постоянном причастии какое-то число людей верующих постепенно, порой едва приметно начинает осязать Бога в Причастии. В итоге они меняются. Неистребимая доброжелательность, мир, простота, искреннее расположение, любовь, милость, всегда радость навстречу любому приходящему – такими свойствами Бог наделяет человека в этом осязании.
Почему же у одних это происходит, а у других нет? Происходит у тех, кому в сердце входит посылаемый Богом-Отцом Дух Сына, т.е. Святой Дух. Он от Отца исходит и через Сына нам подаётся, предваряя Причастие или вместе с причастием. А у многих людей этого не происходит. Потому что сердце их занято. Чем? Самолюбием, гордостью, самоугодием и всякой другой греховной всячиной. Дух не может войти в такое сердце. Горячий уголь не может коснуться такого сердца, тепло дома не может отогреть замёрзшего человека. Он сам не пускает.
Как же пустили первые? Они стали сокрушать своё самолюбие, уничижать и изгонять свою гордость, отлагаться от своего самоугодия. Пробовали разные приёмы порознь против каждого из этих греховных оснований человека. Мало помогало. А потом нашли. Один надёжный приём и сразу против всех трёх основных противников, занявших сердце и ничего и никого Божьего туда не пускающих. Оказалось, если искренне признать себя не властелином, не достойным почестей, не знатным перед всеми, а признать себя рабом, да ещё Божиим, тогда одним только этим признанием, всерьёз и искренне сделанным, побиваются в сердце сразу все три противника Бога. Отсюда без этого «раб Божий» оказалось не подняться до сына Божия.
Отвечает священник РПЦ МП протоиерей Анатолий (Гармаев)