Евангельский семинар 2011 года. Благословление Божие о ближнем

Первый день . Устроительное слово 

 Евангельский семинар 14. 03. 2011.

Мы переходим к устроительному слову. Перед нашими участниками в других городах просим прощения за некоторый сбой по началу трансляции семинара – технические нестроения произошли. И сейчас у нас устроительное слово, затем в 10: 30 будет работа в группах по восстановлению и закреплению первых трех семинаров, их существенного содержания и смыслов Евангельской жизни. В 12 часов будет у нас чай на 20 минут и в 12: 20 сбор общий по проделанной работе, т. е. каждая группа будет рассказывать о проделанной работе с вопросами уточнения со стороны других групп. Дальше снова в 13: 20 продолжится работа в группах, там будет ресурсный круг – для чего я участвую на семинаре. В 13:50 продолжение работы по восстановлению семинаров в группах, в 14: 30 ресурсный круг в группах, – что я делаю на семинаре и в 15 часов обед. После обеда работа начнется в 16:30 – чтение содержания по предыдущим семинарам в группах. Это чтение либо книжек, либо ксерокопий из книг, которые были использованы как содержание в прошлых семинарах наших.

Итак, сегодня у нас сейчас устроительное слово. Семинар наш называется «Благословение Божие о ближнем» – это можно написать вверху, там, где мы дали название семинара Великого Поста – Евангелие в нашей жизни, благословения Божии о ближнем – это тема сегодняшнего семинара.

Мы сейчас с вами живем в продолжении осеннего семинара, вводящего в наш Богослужебный год, в наше следование за Христом, и я хочу сейчас напомнить основные задачи семинара, вводного в год с тем, чтобы и сегодняшний семинар, евангельский был бы исполнением задач вводного семинара. Осенний семинар был посвящен теме: мой жизненный путь и путь в Царство Небесное как путь спасения. Мы тогда внимательно насматривали, что есть составные самого жизненного пути, потом как в моем жизненном пути присутствует путь Господень и который ведет меня в Царство Небесное, как этот путь в Царство Небесное может быть мною совершаем и исполняем в этом году, как путь моего спасения. Четыре задачи были на осеннем семинаре: первая – надо было уяснить свой жизненный путь, каков мой жизненный путь, из чего он у меня лично складывается. Ясно, что на семинаре мы только вошли в эту работу, мы увидели образ самого жизненного пути, увидели собственную, собственное пребывание своей жизненностью именно в пути жизненном, а не просто прозябание в жизни и не просто проживание дня, лишь бы прожить. И поэтому уяснить свою жизнь, как жизненный путь – это начало этому было положено на семинаре, и весь последующий наш нынешний год продолжает быть таковым уяснением. Но, к сожалению, по некоторым разговорам и вопросам, которые я задавал части из вас видно, что многое из осеннего семинара уже сейчас забыто, многое из осеннего семинара в жизнь не взято. И многое, в чем казалось, мы проснулись на осеннем семинаре, тем не менее оказалось не поддержано в саму жизнь. Почему так может быть? Скорее всего по одной причине, что содержание осеннего семинара реально не совпадает с моим сегодняшним, с моей сегодняшней жизненной потребностью. И там, где тем не менее осенний семинар для меня был живым, я в нем проснулся, значит, какое-то содержание, являясь опережающим – оно в итоге потом ушло из моей жизни, но будучи опережающим, оно тем не менее для меня было жизненным, т. е. я уже где-то близок к тому, чтобы это стало реальностью моей жизни. Но реальностью оно еще пока не является, и поэтому ушло из жизни на сегодняшний день. Однако на самом семинаре это меня побудило, это содержание семинара побудило – оно оживило, оно открыло для меня какие-то горизонты моей собственной жизни. Это говорит о том, что такое содержание является уже близким для меня, оно способно меня оживить. Правда, удержаться в нем я еще не готов.

И наконец, было еще третье содержание, которое вообще прошло втуне и я так его даже и не услышал. И когда мы сегодня будем сейчас завтра восстанавливать содержание осеннего семинара, я вдруг обнаружу, что я в первый раз слышу об этом из уст друг друга или же из того материала содержательного, который мы будем завтра прочитывать и по осеннему семинару, как будто бы этого содержания я никогда не встречал, хотя на осеннем семинаре он оказывается, был. Т. е. есть третий вид содержания, который для меня оказался совсем далеким. И не только не тронувшим меня, не только вернее, не подхваченным моей жизнью, но даже и не тронувшим меня.

Итак, три содержания было на осеннем семинаре о жизненном пути, содержание, которое я до сих пор продолжаю нести в своей жизни – оно стало моей, моим уяснением по жизни и продолжает сейчас работать во мне. Труд этот продолжает быть во мне. Второе содержание, которое побудило меня быть живым только на самом семинаре и какое-то время после него – но потом в конечном итоге ушло из жизни. И наконец, третье содержание, которое даже и на самом семинаре мною не было уловлено.

Так вот первая задача была – уяснить свой жизненный путь. Вторая задача – уяснить дело сегодняшнего года, сегодняшнего дня – это сегодняшнее дело в моем жизненном пути, т. е. на каждом этапе своего жизненного пути мы так или иначе, но реализуем какую-то определенную задачу своего жизненного пути и исполняем в связи с этим какое-то дело.  Сожалению, правда, сейчас мы видим очень много поколения сегодняшнего поколения, сегодняшнего поколения, много людей сегодняшнего поколения, которые вообще не могут найти дело в своей жизни. Есть таковые и среди нас с вами, вот которые как-то еще жизненность свою чувствуют и потребность жить тоже имеют в себе, а дело не имеют. И тем более не имеют дела именно своего периода жизненного, определенного периода жизненного пути, т. е. жизненный путь-то продолжает быть, а дела нету. И поэтому, ну к радости нашей, большая-то часть из нас здесь присутствующих дело все-таки своего жизненного пути имеют. И вот его необходимо, его надо было на семинаре еще раз просмотреть, посмотреть и уяснить для себя.

Третья задача. Так как мы живем сейчас в Отраде, а это реальная жизнь, которая здесь совершается, и ты реально посвящаешь этот год весь жизни в Отраде, то тогда понятно, что надо для себя уяснить не только сегодняшнее Отрады, но и уяснить завтрашнее Отрады, потому что от него зависит то, что я делаю сегодня. И поэтому третья задача была наша на семинаре – это уяснить завтрашнее Отрады и мое участие в ней, в Отраде, мое участие в ней. Была четвертая задача. Ее по-разному ставили для себя те, кто определились постоянно жить в Отраде, тем более семьями и в составе общины, так составляющие, как входящие в общину. И другая группа людей, которая временно пребывает в Отраде то ли по причине учебы – учатся в училище и поэтому, закончив его, поедут по своим местам, то ли по своему жизненному пути, на своем жизненном пути они сейчас временно в Отраде для того, чтобы в этом своем жизненном пути определиться. Они трудятся на том или ином жизненном участке, трудовом участке, но пока не намерены здесь оставаться совсем, тогда для них жизнь в Отраде есть некоторый момент определения себя в своем жизненном пути. И тогда для тех и для других все равно стоит четвертая задача: уяснить, зачем мне, затем моей семье и наконец, моей общине завтрашнее Отрады – это для тех, кто определился постоянно жить в Отраде. Мне, моей семье и моей общине, в составе которой я живу в Отраде – зачем мне завтрашнее Отрады? Зачем нам завтрашнее Отрады? А для тех, кто в Отраде будет какое-то время – уяснить значение пребывания в общине за этот период, значение, зачем мне пребывание здесь, в этот период. Такие задачи были поставлены, над ними мы работали на осеннем семинаре. При этом вставал вопрос: а чем человек идет в своем жизненном пути. Ну, жизненный путь начинается с утробы у каждого из нас с вами, да. И в утробе предуведе Господь каждого из нас. При рождении дальше начинается период предуставления, – тех, кого предуведе, – говорит апостол Павел, – тех предустави, ибо с момента рождения начинается наше предуставление сообразованию во образ Сына Божьего, сообразно во образ Сына Божьего, предустави сообразно во образ Сына Божьего, т. е. мы еще с вами не сделались верующими, или же будучи рожденными в церковной среде, лично сами еще для себя Христа не открыли и не пошли за Христом, хотя живем может быть, жили, может быть, в церковной среде и семья была церковная, вот, да, мы ходили на службы, там, в детстве своем, но это не было личным все-таки пробуждением следования за Христом, это было следование за своими родителями, это было участием в общей жизни моей семьи, участие в общей жизни моего окружения, которое было православным, вот и в силу этого я тоже посещал храмы, как-то веровал и это было больше, может быть, вера по не собственно сама вера, сколько религиозное чувство, которое обращало меня к Богу. Ну а по религиозному чувству каждый из нас обращается к тому Богу, которого окружающие меня исповедуют. Поэтому по религиозному чувству если бы мы с вами с детства жили бы среди мусульман, мы бы шли бы к мусульманскому Богу. Если бы мы жили с вами с детства среди индийцев, то ходили бы к индусским богам, т. е. в религиозном чувстве нет значения, к какому Богу мы обращаемся. Религиозное чувство ищет Бога, но не имеет значения, какого Бога она находит. И обращается в силу этого к тем богам, которого исповедует тот народ, в котором ты живешь в детстве или же во взрослом состоянии. Поэтому религиозное чувство может и ошибаться и обращаться прямо уже к откровенно к бесам, принимая из ха богов, как это сейчас происходит в оккультизме – оккультные боги, там лучи космоса, разные учителя космические и прочее, прочее – они вполне удовлетворяют религиозное чувство человека. Очень много сегодня у нас в России людей, которые по религиозному чувству обращены к различным оккультным богам. Вера же по апостолу Павлу, есть явление в человеке, пробуждающееся прикосновением Святаго Духа. А Дух Святый открывает нам только Христа, ибо никого другого Дух Святый открыть не может для нас с вами. И поэтому если Дух Святый открывает в нас обращение к Богу, то Он всегда открывает к Христу и к Отцу Небесному во Христе. И именно такое познание Бога и есть собственно вера. Поэтому апостол Павел во всех своих посланиях, когда говорит о вере, он говорит именно о вере во Христа. Нету другой веры от Духа Святаго.

Ну вот, тогда получается, что в своем жизненном пути после того, как человек родился, и он со стороны Бога предуставляем, т. е. приуготавливаем к призванию. Но кого призва, – говорит апостол Павел, – тех, вернее, кого предустави, приуготовил сообразно образу Сына Божьего, – тех призва. В момент призывания это уже личное открытие для себя Христа, это уже пробуждение собственно самой веры, это уже не религиозное чувство. И с этого момента, коль Дух Святый уже тебе открыл Христа, и ты обратился уже и пошел за Христом, то это будет уже достаточно длительный период твоего именно следования, следования уже за Христом, когда ты посвящаешь свою жизнь Господу, значит, Его заветам, Его благословениям, а заветы и благословения Божьи, чтобы ты вошел в состав Его церковного народа, и сделался бы членом Его Христовой Церкви, той самой Церкви, которую Он предуставлял и теперь призвав, собирает воедино. Тех, кого призва, тех и оправда. Этот момент может не произойти с нами в силу того, что, к сожалению терние существует в нас, и человек способен, к сожалению, увлечься терниями, и терние суеты житейской, а значит терние – суета житейская это значит ценности мира сего. Ценности мира сего и терния страстей могут увлечь человека. И тогда в силу этого человек может не дойти до периода оправдания – тех, кого призва, тех и оправда.

Так вот, в таком жизненном пути мы с вами чем движемся? Мы идем с вами вот как раз приваниями, призванями христианина, призвания к святости, – важнейшее духовное призвание, которое составляет основу нашей жизненности, отсюда жизненность наша в Церкви, отсюда жизненность наша вообще в жизни на земле, отсюда жизненность наша как странников земных, потому что призвание святости или же следование за Христом – оно обращает нас к Самому Христу, но ведь Христос сейчас в Царстве Небесном, Он же вознесся, Он сейчас там. Не здесь, хотя и здесь через Духа Святаго. Но ждет нас там, и поэтому после смерти мы должны быть, пойти к Нему. И если ты имеешь призвание святости, то ты имеешь в этом призвании пробуждающуюся, все более возрастающую потребность пребывания со Христом в вечной жизни, не в здесь. Не в земной, не во временной жизни. И поэтому чем более ты воцерковляешься, тем более ты слышишь в себе это призвание христианина, тем более ты становишься, чувствуешь себя здесь, на земле, странником, ты не очень понимаешь, что ты тут делаешь именно в земных обстоятельствах, что ты делаешь по отношению ко Христу, тебе становится все более ясно. А зачем тебе земные обстоятельства тебе становится все более ненужно. Хотя при этом именно земные обстоятельства позволяют тебе проходить путь подвижнический, т. е. подвигаться навстречу ко господу и подвигать себя навстречу Царству Небесному. Это призвание христианина.

Ну и наконец, жизненные призвания, которыми мы на земле благословлены жить – призвания любви, которые составляют в нас, вернее, из которых состаивается у нас с вами семья и наше Отечество. Исполнение своих призваний – первое, первый побудитель нашей жизненности, да. Второй побудитель – это наше ученичество. Человек сотворен по образу и подобию Божию, да. Образ Божий – это как раз призвания любви: любовь к Богу, призвания святости, любовь к ближним – четыре призвания: любовь гражданская, любовь супружеская, родительская и сыновняя. Это любовь, это образ Божий в нас. А подобие? Это потребность уподобляться Богу, но тогда это ученичество, это бесконечное постоянное восхождение ко Христу в общение с Ним, в пребывание в Его любви, в единение с Ним и происходящее в итоге всегда как ученичество, т. е. всегда обретение от Христа того, чего вчера не было, сегодня – чего не было вчера, завтра – чего не было сегодня. И бесконечность любви Божией всегда готова нам преподать новизну жизни. И поэтому это любовь – это чувство новизны жизни, это чувство как раз или потребность ученичества или потребность уподобления. Вот вам образ и подобие Божие, по которому сотворен человек.

Ну и третий момент – это тоже деятельный, т. е. побудительный момент жизненности нашей – это созидательное начало, которое тоже составляет в нас образ Божий, ибо Господь – Творец. И это творческое начало в человеке тоже существует и прежде всего оно обращено именно в устроение дома, т. е. если Господь занят домостроительством, т. е. на земле домостроительство семьи и Отечества в устремлении к небесному  жительству и к жизни вечной это домостроительство Церкви, то вот созидание Церкви, т. е. ты тоже входишь в это домостроительство созидательным началом, не просто как некий недеятельный кирпич, который положили и цементом связали в здании дома – ты созидательное лицо и входишь своею волею, созидательным действием, созидательною любовью, деятельною любовью входишь в устроение этого дома семьи. Семейного своего семейного дома, дома своей общины, дома своего Отечества, а в конечном итоге во всех трех дома своей Церкви, православной Церкви, Церкви Христовой. И в этом так как Господь совершает домостроительство на земле, то и ты в этом домостроительстве не беспечное и не невольное существо, а созидательное.

Таким образом три побудителя нашей жизненности: это призвания любви к Богу  к ближним, затем уподобление Богу  и возрастание в подобие Богу: будьте совершенны, как Отец ваш Небесный, т. е. ученичество. И третье – это созидательное начало. Об этом мы говорили на семинаре осеннем. И тогда конечно же встает вопрос, вставал для нас вопрос на осеннем семинаре, когда с одной стороны как я лично буду участвовать в личной жизни Отрады, а второй – и каков мой собственный, мое собственное дело в моем жизненном пути. И вот когда мы обращались к жизненному пути, мы тогда еще в итоге познакомились со схемой жизненного пути, которая до сих пор у нас так и висит перед нами, постоянно напоминая о нашем жизненном пути, о этапах перехода этого жизненного пути, да. И тогда три вопроса мы, четыре, вернее, вопроса мы ставили перед собою: каким делом я сейчас занят на своем жизненном пути, затем стоял вопрос: а каким делом заняты мы вместе в моей семье на семейном жизненном пути, ибо семья тоже проходит свои этапы. Ну, на Руси, помните, эти этапы были обозначены в виде разных там свадеб – свадьба ситцевая, железная, потом, ну, более такие яркие образы – это серебряная, золотая, бриллиантовая свадьба – это достижения определенных состояний в развитии семьи. Серебряный период – это 25 лет – время преодоления всего разделительного. А дальше следующее – золотой период пути – это до 50 лет супружества – это время возрастающей деятельной любви в семье. И, наконец, бриллиантовый путь – это следующие 25 – это 75-летнего супружества, – это пребывание в совершенной семье. Ну вот, это тоже этапы семейной жизни. А на каком этапе моя семья сейчас пребывает в плане преодоления разделений и в плане созидания единения?

Третье – нам надо было посмотреть, а каков жизненный путь самой нашей общины, община наша на каком этапе своего жизненного развития пребывает, т. е. существует целый ряд развития общины и соответственно, общинноустроения, на каком этапе общины мы сейчас пребываем, какой следующий этап, какой предыдущий был? И вообще происходит ли общинноустроение сейчас? Происходит, да, ибо точно знаем, ибо по-другому не может быть, Господь нас ведет в общинноустроение, потому что Церковь община по природе своей. Или же община церковна по природе своей. Или церковь и община – это одно и тоже, это синонимы практически. Но когда мы говорим об общине святой, общине православной, потому что есть еще община чисто нравственного характера, нравственная община. Так вот какой этап жизни у нашей общины. Затем Божий путь моего Отечества сквозь сегодняшние события и обстоятельства – какой Божий путь моего Отечества сквозь сегодняшние события и обстоятельства? И наконец, дело Церкви, нашей Церкви сегодняшней, да, как путь Христов в современном сегодняшнем мире. Вот над этим мы работали на семинаре осеннем. И тогда же мы на осеннем семинаре говорили о том, что само, сам семинар – это пространство церковное, т. е. мы продолжаем на семинаре не просто как-то вдруг не выходим из Церкви, наоборот, еще более собираемся церковно, как Церковь, как община собираемся на семинаре, имея льготу от разных трудов, льготу от разных суеты и забот, специально собравшись как на молитву специально собирается человек, уединяясь, так и мы сейчас уединенно собрались, оставив все свои дела и заботы житейские, собрались в церковное жительство. И в этом церковном жительстве на семинаре три пространства являются для нас важнейшими, пространства жизни. Это пространство молитвенное, молитвенного расположения к Богу, второе пространство разумения себя, разумения событий жизни и жизненного пути и третье – это пространство деятельной любви друг ко другу и деятельной любви к Богу. Таков был наш осенний семинар.

Сегодняшний семинар наш является продолжением жизни, заданной на осеннем семинаре и в этом плане содержательного уточнения этого нашего жизненного пути, которое мы имеем в себе от Самого Господа в Его Евангелии и поэтому обращаясь к Евангелию, а затем от него обращаясь к толкованиям – на семинаре больше будут присутствовать у нас толкования святителя Иоанна Златоуста и блаженного Феофилакта, но больше святителя Иоанна Златоуста. Обращаясь к его толкованиям уясниться более точно в своих жизненных, в деле жизненного пути, сегодняшней семье, общине, Отечестве, Церкви на конкретном сегодняшнее этапе своего жизненного пути.

И в связи с этим нам надо восстановить для себя пять семинаров, которые, в состав которых входит сегодняшний наш семинар. Мы выделили, вернее, определили пять семинаров, так как семинар проходит Евангелие в нашей жизни проходит раз в год именно второй седмице Великого Поста всегда, и пять лет посвящены каждый раз новой теме. Первая тема была еще раз напомню: Царство Небесное, теперь, мы понимаем в моем жизненном пути, да. Второе – путь в Царство Небесное, второй семинар был посвящен в позапрошлом году пути в Царство Небесное – это семинар 2009 года. Третий семинар был посвящен Христу – смерть и воскресение Христа. Четвертый семинар, сегодняшний – это благословение Божие о ближнем и пятый семинар – это угодники Божии, ученики Христа и святые, как угодники Божии, т. е. те, кто совершил и исполнил в своей жизни, в своем жизненном пути земном, исполнили заветы Господни или исполнили благословения Господни.

Значит, вот пять семинаров. Из них мы сейчас находимся на четвертом семинаре, на этапе четвертого семинара: благословение Божие о ближнем. Предыдущие три семинара мы будем с вами восстанавливать. Сегодняшний день весь посвящен этому и поэтому об этом я больше не буду говорить.

Теперь переходя к сегодняшнему семинару, еще раз хочу напомнить свойства семинара, которые на всяком семинаре существуют, которые именно относятся к самому семинару. Но как явлению церковному, как к некоторому собранному церковному пребыванию. Их три – свойства семинара. Я их только перечислю, потому что завтра мы будем знакомиться с устроительным словом осеннего семинара, и там еще раз более внимательно прочтете опять об этих самих свойствах.

Первое свойство – это непрерывность событий в семинаре. Она уподобляется непрерывности Богослужебного года, а в жизненном нашем пути вообще непрерывности спирали Богослужения, которая имеет протяженность 500 с лишним лет, на протяжении которых ни одна служба не повторяется в церкви, они все отличаются друг от друга какими-то отдельными деталями и содержанием.

Так вот, второе свойство – это преодоление себя, т. е. всего того, что нас отделяет от Христа и разделяет между собою, вот, надобно преодолеть в себе. Ибо если ты это не преодолеваешь, то тогда ты не войдешь в завет Господень, которого испрашивал Господь у Отца Небесного в Гефсиманском саду: Отче, тех, кого Ты Мне дал, – предуведе, предустави, призва, – кого Ты Мне дал, да будут в Нас – во Святой Троице едино. По грехопадению и по усвоенной от грехопадения тленности человека мы с вами постоянно носим в себе разделительные качества и свойства, разделяющие нас, отделяющие нас от Бога и разделяющие нас друг со другом. Это должно быть преодолено, собственно, вся церковная жизнь в ее начале – период очищения – является преодолением как раз всего, что разделяет и постепенного восстановления и обретения нас в это едино, соответственно, в том и в другом требуется преодоление себя в разделении преодоления тленности, в обретении едино, преодоление своей немощи, немощи в любви, немощи деятельной любви преодоление тоже.

И третье свойство семинара – это ныне и присно. Ныне и присно – т. е. вхождение в вечное, ибо ныне – тогда будет действительное, если в нем присутствует присно, т. е. вечное.

Теперь по сегодняшнему семинару: цель, плод и порядок работы.

У сегодняшнего семинара две цели. Первая имеет три состава, вторая – один. Цель первая: А, Б и В. Что значит А, Б и В? Каждый из нас с вами достигнет какую-то одну из этих целей, а может быть две. Но может быть, у кого-то произойдет все три, не знаю. Во всяком случае они как цель поставлены, но достижение скольки из них и которой из них у вас совершится – это зависит от нашей сегодняшней готовности семинара на своем жизненном пути, да и от той меры работы, способности к работе, которую я сейчас имею, вот уже в нашем плане владения умениями работать, которые мы с вами осваиваем в ходе училищной работы, училищного обучения и особенно в ходе общинного жительства, умения трудиться в Церкви, к Церкви и ко Христу – от этого зависит.

Ну и третье конечно зависит от ревности, личной ревности каждого из нас с вами. Итак, цель первая А: знакомство с Евангелием, с содержанием и с толкованиями. Б: приложение исполнения Евангелия в жизни, т. е. здесь уже, на семинаре возможное в опыте приложение и исполнение Евангелия в жизни. И В: встреча с Евангелием.

Вторая цель семинара – увидеть реальность своего отношения к ближним и найти образ христианского поведения и поступков, увидеть реальность своего отношения к ближним. И найти образ христианского поведения, поступка.

Плод семинара: скорбь и молитва ко Христу в христианской несостоятельности, в обращениях с ближними. Ну вот, два слова, в чем разница между целью и плодом: цель – это нечто внешнее, чего мы достигаем в частности, знакомство с Евангелием, значит, с его содержанием и с толкованием это мы прочитываем и в конечном итоге в сознании своем, в памяти своей будем нести это содержание, ознакомились с Евангелием. А вот приложение и исполнение Евангелия в жизни – это тоже уже конкретные какие-то действия, каковые мы можем как опыт, уже пережить на семинаре и иметь на семинаре. Это тоже внешнее, деятельное внешнее наше проявление. Вот, более глубоким является ближе к плоду встреча с Евангелием, хотя она тоже относится к цели и по своему значению это не просто приложение исполнения, как когда я сознаю, во что подвигает меня Господь, во что зовет меня Господь, и я, зная образ поступков на примере святых, где я прочел или же на примере, живом примере тех христиан, с которыми я имел или имею сейчас общение, я в конечном итоге подвигаемый заповедью евангельскою, поступаю согласно ей. Иное – когда я встречаюсь с Евангелием, когда не содержание Евангелия подвигает меня в тот или иной поступок, а, встречаясь непосредственно с Самим Господом в евангельском содержании, Который говорит мне непосредственно. И тогда для меня это евангельское содержание, как откровение сердцу моему, соединяющее меня со Христом, это начало моего единения со Христом, т. е. встреча со Христом, встреча с Евангелием, как с живым словом Христа или же как с живою вестью о Нем, которая дано нам от самих апостолов, встреча с самим апостолом, который дал нам это слово Евангельское. С апостолом, как свидетелем жизни Христа, как учеником Его, как пребывающим едино с Ним. Это встреча. При этом значит, таковые три цели: это нечто, что произойдет через внешние обстоятельства и события. А при этом одновременно может родиться в нас плод и собственно говоря, ради этого плода весь наш семинар, собственно ради этого плода и последующая вся после семинара наша жизнь, более того, ради этого плода, т. е. внутреннего сердечного расположения, сердечной жизни, которая станет нашим движителем ко Христу и движителем в Церкви, т. е. в собрании верных. Скорбь и молитва ко Христу в своей христианской несостоятельности, когда то и другое и скорбь и молитва ко Христу – это не внешне исполняемая молитва, как цель прочитать утреннее правило или прочитать канон. А это сердечное обращение ко Христу в ожидании Его помощи, в нужде в Его помощи, в Его участии. И тогда постоянное чувство невозможности от себя совершить заповедь Его, от себя быть так, как Он хочет, от себя быть едино с Ним. Для этого мне нужно, чтобы Он пришел и Сам меня к Себе привлек, Сам придал бы мне силы, Сам бы любовью Своею утешил меня, Сам бы в любви Своей в деятельное подвиг бы меня.

И в силу того, что я переживаю постоянно свое отделение от Христа, постоянное вот намерение отделения или же деятельное отделение от Него или же по духу состояние отделения от Него, отделенности от Него и сейчас если я переживу в итоге эту отделенность как ужасную мою сегодняшнюю беду, из которой появляется сама скорбь потребности быть едино с Ним, пребывающий, пребывая в Его любви, быть едино с Ним.

Вот эту сердечную тугу к Господу обрести в ходе семинара или же умножиться в ней, или же уясниться в ней, т. е. расчиститься в ней, очиститься в ней, потому что именно таковая скорбь и отсюда возникающая молитва ко Господу является действительным побуждением наших отношений со Христом. И собственно, началом силы в христианстве нашем. Сила христианина в этой скорби и в этой молитве или в такой молитве – начало силы. И движет эта сила во образ пребывания со Христом, во образ пребывания исполнений Его заветов, во образ исполнения Его заветов. Это плод.

Ну и теперь порядок работы на семинаре. Порядок работы.

Ни одного из нас нет, кто бы не имел то или иное неустроение, неустроенность своих отношений или обращений с близкими и с ближними. Обязательно у каждого из нас с вами есть кто-то из людей, с кем у нас тут же обнаруживается наша неустроенность в обращении. Именно с этим человеком мы вдруг начинаем немедленно досадовать, именно с этим человеком мы вдруг впадаем в обиду, именно с этим человеком мы вдруг начинаем гордиться или же надмеваться над ним. И именно с этого рода людьми мы начинаем впадать в какую-то такую веселую, пустую смешливость какую-то балагурную болтливость, которая катает шарики всяких разных мыслей и фраз, выражений и вплоть до анекдотов и остановиться не может. И уже и сознаем, что не надо, а вот не может. Или: именно с этим человеком мы почему-то хотим обязательно в телевизор залезть, вот да, как только мы видим этого человека, у нас единственное занятие – телевизором заняться. Или же заняться каким-нибудь другим греховным движением или действием вот да. И с этим человеком мы никак не можем заняться благочестивыми делами и поступками, т. е. есть в нашем окружении таковые люди, через которых проявляется и обнаруживается наша тленность, а соответственно тогда неспособность быть христианами. Как только мы попадаем с этим человеком в общение или же с этим человеком в ту ситуацию, которая возникает как проявляющая меня, мы тут же забываем свое христианство, оно куда-то у нас исчезает. Вместо него появляется нечто тленное, и с силою и властью начинает устраивать наше разделительные или же неблагочестивые отношения, где мы совершенно безблагодатны, мы тут же потеряли всякое благодатное присутствие. Мало благодатное – мы даже мир теряем. Мало мир – мы даже просто нормальное трезвое рассуждение – и то теряем, оно у нас куда-то исчезает, мы начинаем выдавать некий хаос слов, выражений. Ладно бы просто хаос, а то и вообще бесконтрольные поступки и движения какие-то, причем мы не можем даже с кем-то из близких наших и в каких-то типичных с этим близким обстоятельством, ситуациях, мы вообще не можем прогнозировать следующий наш поступок, следующую нашу эмоцию или же слова, которые произнесем. И каждый раз уже случилось уже все это – мы задним числом уже потом успокоившись, оборачиваемся назад – тогда только мы начинаем вдруг разуметь, что же произошло, различать – чем мы вдруг включились и прочее, прочее.

Вот со стороны устроителей мы предлагаем как раз эти ситуации, типичные для нас, где проявляется наше нехристианство, где мы его просто теряем. Или же где мы отчасти чувствуем и слышим необходимость христианства, но мы вдруг оказываемся в нем несостоятельными. Именно эти ситуации и этих людей, с кем мы вот так попадаем взять в труд сейчас всего семинара, причем какое-то одно, одну какую-то свою христианскую несостоятельность и с нею поработать все шесть дней. Ну, сегодня эта не будет работа, но уже сегодня я уже начну эту, надо это в себе воспоминать что ли да, все шесть дней. И при этом задача моя – чтобы за время семинара хотя бы найти в Евангелии, в толкованиях Евангелия, найти образ христианского все-таки поступка, христианского расположения и христианского образа мыслей в этой именно ситуации и с этим именно человеком. Может быть, попытаться это пережить в опыте, потому что наверняка это, Господь когда ведет нас в семинаре сейчас – это же Его промыслом вообще и сам семинар и промыслом все события семинара будут совершаться. И неожиданно даст эту ситуацию в пережитии, я опять впаду в ней во все тяжкие свои и поведу себя таким образом, как я всегда веду, хотя я уже на третьем или на четвертом дне семинара казалось бы об этом в своей несостоятельности нахожусь, тем не менее я в нее впаду.

Но может быть, через это в итоге не получится не только Евангельский образ найти и в толкованиях уясниться, но и пережить правдивое поведение вот в этой ситуации. Она возникнет. И я вдруг, или Господь мне даст пережить правдивое поведение, т. е. правдивое – это значит, добродетельное поведение во образ Сына Божьего хотя бы, т. е. нашими естественными силами, очищенным естеством своим. И тогда дальше уже после семинара мы будем трудиться над этим своею несостоятельностью, в ней обретаться, во-первых закрепиться в естестве своем по исполнению данной ситуации, а далее все более и более по благодатному уже исполнению, христианскому исполнению этой ситуации. Возможно, что на это уйдет несколько лет, потому что когда начинаешь трудиться над собою, то оказывается, корень самости столь глубок, откуда собственно все эти несостоятельности нехристианства нашего, что порою придется посвящать этому, этому восстановлению или же обретению христианской способности на протяжении всей своей жизни.

И тогда давайте запишем: первое: с кем, в какой ситуации вы постоянно теряете мир. Вспомните, уяснитесь.

Второе: как найти. И дальше я сейчас назову вам проявления трех сил души, христиански настроенной. Три силы души – это умная сила, сердечная сила и волевая сила. Они имеют свою христианскую настроенность, да. И вот по этой настроенности сейчас будут слова, которые вы сейчас запишете: как найти веру, упование, деятельную любовь в этой ситуации. Веру – это значит, содержание Евангельское, образ Евангельский, да, коль это по уму. Упование – это по сердцу, да, это надеяние на Бога, надежда. А деятельная любовь – это по воле, воля проявляется в любви деятельной. К сожалению, сегодняшний мир под словом любовь полагает сердечное чувство прежде всего. И в силу этого тогда получается, что потребность любви становится потребностью чувственной, а отсюда чувственность влюбленности и затем в конечном итоге страсть блудная. И от, вот это неправильное что ли перевод любви из волевого свойства в свойство сердечное в итоге полагает тленному человеку через любовь прийти к просто откровенной блудной плотской страсти и называть это любовью. Христианское же расположение души любовь имеет именно в воле, а не в сердце. Другое дело, что чувства сердечные тоже присутствуют, т. е. есть могут быть и есть. Но все-таки как свойство любовь прежде всего проявляется в движениях воли и поэтому любовь всегда деятельна, она поэтому жертвенна. А иначе по чувству любви мы этой жертвенности не услышим, – как это чувство любви жертвенное? Непонятно. Чувство любви наоборот, пользовательно – вот как-то так больше складывается по тленному нашему свойству, да. Это очень сложно. Но там, где любовь принадлежит воле и является ее деятельным проявлением, то тогда конечно же, она и жертвенна. Она и не занята собою, она занята ближним, она и служит ему. Она служительна для него. И она о его спасении деятельна. Поэтому она соревнительна для другого. Она попечительна о другом, о его спасении, о его в итоге христианском развитии.

Как найти веру упования и деятельную любовь в этой ситуации? И при этом надо будет нам еще раз вглядеться или вслушаться в себе самом уровни человека. Уровни человека – запишите, да. Мы знаем с вами или находим в человеке шесть уровней. Из шести уровней мы будем рассматривать или же трудиться сейчас над тремя важнейшими. Шесть уровней – это помните, да, дисциплинарный, организационный, содержательный – первые три, потом деятельный, нравственный и духовный. Мы будем с вами трудиться над тремя последними: деятельный и в колоночку их напишите: деятельный, нравственный и духовный друг под другом.

Когда мы с вами написали вопрос: как найти веру, упование и деятельную любовь в этой ситуации, т. е. как найти проявление души, ведь это три силы души же, да в этом умная, сердечная и волевая. Как проявление сил души. И при этом все три проявления заключаются в деятельном уровне человеческой, человека. Поэтому от слова деятельный можете просто стрелочку поднять наверх в фразе, к вопросу: как найти веру. Все три силы души образуют вместе деятельный уровень человека.

Нравственный уровень – это действования от совести, поэтому там нравственно – совесть. И ты нравственен, если в тебе есть сила нравственная, этою силою является совесть. В нравственности ты уясняющее можешь уясняться в ней и поправляться, для этого у тебя тоже есть сила совести – это укорение ее, когда совесть именно распознает твое безнравственное движение и укоряет тебя.

И третий – духовный, это тогда дыхание Святаго Духа в тебе присутствующее, тогда это вера. Чем мы входим в отношения со Святым Духом? Верою. Ибо от Духа Святаго вера и обращает нас ко Христу.  И обращаясь ко Христу, от Него, от Христа, мы имеем Духа Утешителя, Который укрепляет нашу веру. И тогда наши вот собственно, действия веры или действия духовного уровня – это все действия, коими стяжается Дух Святый, все действия, коими мы обращаемся к Самому Христу, Его Евангелию. И тогда обращение к самому Евангелию, как к истине и есть собственно говоря, одно из действий, действований веры. И это можно пережить, т. е. одно дело, когда мы просто будем знакомиться с содержанием евангелия – это одна, первая цель, да. А другое – когда мы переживем встречу с Евангелием – это по дыханию Святаго Духа, когда Дух Святый откроет нам и слово Евангельское в его жизненности – раз и в том, что оно либо от апостолов, либо от Христа.

Ну вот. Собственно, над чем будет заключаться весь наш труд, вот. Теперь по порядку работы будет предложено – сегодня мы с вами день весь посвящаем восстановлению трех предыдущих семинаров по Евангелию, завтра день посвящается восстановлению семинара осеннего и соединения его с тремя Евангельскими семинарами предыдущими. И через это определение себя в сегодняшнем семинаре, так, чтобы в итоге начала бы складываться внутри целостная картина нашего жизненного пути, в котором присутствует и Царство Небесное, и путь к нему и смерть, и воскресение Христа, и благословения Божьи на наше обращение с ближними. Целостная картина, которая постепенно бы проявляла, пропитывала бы наше сердце и образовывалась бы как сердечное вот некоторое видение себя в жизни, себя в Церкви, себя в семье, в Отечестве, в общине в конечном итоге, да. И внутри этого бы мы с вами трудились бы дальше, в последующие дни семинара, остальные уже дни семинара над как раз обретением первичного хотя бы опыта, да преодоления своих нехристианских ситуаций, которую одну только надо взять, потому что на большее не хватит, хотя бы одну такую ситуацию, с нею пройти через весь семинар и в ней и содержание Евангельское и толкование и в ней найтись внутренними силами веры, упования и деятельной любви навстречу к этому, в ней найтись в дыхании и движении совести своей, которая как сила подаст тебе способность жизненно уже преодолевать эту твою нехристианскую ситуацию. И нашлась бы вера, которая придала бы тебе силы благодатные к этому.

Ну вот, собственно говоря, о чем будет идти речь. Значит, сам семинар будет устраивать у нас весь состав педсовета, сегодняшний день веду, каждый день будет вести другой член педсовета, сегодня веду я, завтра будет Юлия Александровна вести день, в среду – о. Сергий, в четверг мать Мария, в пятницу Родион Николаевич и в субботу Борис Хайдарович будет вести. Помимо этого в каждом дне будет присутствовать каждый из членов педсовета со своим направлением работы, которую каждый из нас будет от себя задавать на семинаре. И потом ежедневно каждый из нас будет ту или иную работу от себя которую, в которой он более как-то себя слышит и чувствует, будет задавать на семинаре. Так будет устроен наш семинар.

Теперь мы с вами переходим к следующему этапу. К сожалению, я на 35 минут опаздываю. Работа в группах. Значит, сейчас восстановление и закрепление первых трех семинаров. Тогда надо будет сейчас собраться в три, на три площадки. Состав каждой площадки, видимо, будет достаточно большой по количеству людей и поэтому внутри площадки разделится наверное, на две группы, чтобы в итоге у нас образовалось бы шесть групп. Давайте тогда сейчас, так как уже подготовка к этому распределению по площадкам уже происходила вчера и позавчера, то сегодня это довершим. Значит, сейчас, пожалуйста, поднимитесь все, кто были, пойдут на площадку первого семинара Царство Небесное, тема семинара: Царство Небесное. И вчера мы определили, все, кто поднимали руку, кто были на этом первом семинаре, на обеде поднимались, пожалуйста, поднимайтесь. (Распределение по группам)

Да, еще по характеру работы, по порядку работы, который сейчас пойдет. У нас по первому и второму семинару есть текст, восстановленный Любовь Герасимовной – примерное содержание семинара. Значит, таких текстов четыре варианта, сейчас, вернее четыре экземпляра в каждом из этих семинаров. В третьем семинаре такого текста нету, придется работать просто по своим тетрадочкам. Ну, тут какая рекомендация: желательно, чтобы сначала первые два восстановительные действия – это восстановление событийного ряда семинара и восстановление содержания было бы сначала проведено по памяти, не заглядывая ни в тетради, ни в тексты Любовь Герасимовны. Потом после этого вы бы не переходили к следующим этапам работы, там по умениям и затем по выводам и плодам, а сначала бы прочитали бы сами тексты, пошли бы в тексты и прочитали бы эти тексты. И после этого бы уже пошли бы к третьему этапу и четвертому этапу. Третий этап – это восстановление умений, которыми работали на семинаре или над которыми работа шла и четвертый этап – это восстановление выводов и плодов семинара, с которыми мы вышли в жизнь – это надо будет восстановить. Значит, вот между первым и вторым этапом, вернее, между первыми двумя этапами и третьим и четвертым этапом возможно было бы заняться текстом, т. е. тетрадочками по семинару и текстом Любовь Герасимовны. Так будет точнее, вернее, так правильнее будет работа, ибо иначе у вас не будет работы восстановления, а будет просто воспроизведение текстов. После содержания можно открыть уже тетрадочки и тексты, да. Ну вот.

 

Продолжение после устроительного слова.

Итак, у нас сейчас время сбора по проделанной работе, возможные вопросы, уточнения со стороны других групп, поэтому сейчас просьба каждой группе, каждая группа сейчас должна будет сказать о том, при этом я так полагаю, что событийный ряд не надо сейчас докладывать, потому что несущественный, но важен и нужен для самого восстановления, он уже проделан, да. А вот содержание семинара – это конечно, которое удалось восстановить и в этом содержании семинара существенное содержание как-то выделить, возможно, что весь, смотря на что опирается человек: либо на значимое содержание, т. е. для себя лично значимое из всего содержания, тогда ты говоришь, что вот значимое содержание. А есть существенное содержание, которое принадлежит самому содержанию, это независимо от тебя оно содержание семинара и оно существенно не от того, что оно для тебя значимо, оно по самому существу своему существенно. Есть ли такое различение, вот или же мы работали сейчас только в области значимого содержания. Это надо обязательно обозначить, о каком содержании ты сейчас будешь говорить. При этом надо обозначать еще тоже, где ты говоришь за группу, т. е. от группы, что вот в группе было то-то и то-то, а где ты говоришь уже свое, свой взгляд или же свое содержание. Пожалуйста, но при этом еще один нюанс: значит, здесь важно, чтобы мы все-таки шли из единодушия с ближними и поэтому по возможности существенное с желанием доносили бы другим, ибо помни, что это не сбор по результатам работы групп не есть отчет, а есть твое обращение к ближним и твое служение им в помощь тем содержанием, которое в группе восстановилось.

И еще одно упреждение: значит, содержание, которое уже прозвучало, не надо сейчас будет повторять, если только есть другой акцент в этом содержании в вашей группе или же есть момент значимости лично для группы или для тебя этого содержания, тогда тоже конечно нужно повторно сказать об этом содержании. Пожалуйста. Можно и дополнять, потому что необязательно, что один будет от группы говорить, второй, третий. Ну и конечно же непременно вот уточняющие вопросы со стороны других групп. Даже и в том случае, если для вашей группы этот вопрос ясен, но вы видите, что докладывая или же говоря, другая группа каких-то нюансов содержания или же тонкости содержания не берет или же не доносит до либо с точностью не доносит, либо в ясное не приносит, да, вот, т. е. в возможность опыта, да. И тогда конечно, желательно эти вопросы задать в помощь другой группе или говорящему ради акцента в каких-то существенных моментах содержания. Пожалуйста.

 

Второй день

Евангельский семинар 2011

Вот посмотрите: три ступени нашего движения, да, воцерковления: очищение, обретение естества в результате и исполнение заповедей. И эти три ступени другими словами Господь сказал: отвергнись себя, что есть очищение, затем возьми крест свой – что ты делать будешь, придя в естество; и следуй за Мною, т. е. исполняй заповеди – тоже самое, только другими словами.

Вопрос: А во времени какая протяженность?

Ответ: А у каждого своя, кто-то и вообще никуда не выходит, начинает период очищения у него начинается, и он в конечном итоге убегает от этого периода очищения.

Вопрос: А одновременно это может происходить?

Ответ: Ну, да, конечно, т. е. так, как все три действия в нас заложены, т. е. посмотрите, вот когда мы смотрим на жизненный круг, жизненный путь, то в последнем этапе, да, все, что мы видим в последнем круге, это на самом деле заложено в первом, во втором круге, второй круг, да, это второй этап и последний этап. Все, что в последнем этапе – оно заложено во втором, в этом одинарном круге. Но только оно не проявлено, оно не очищено, оно не очищено, не проявлено и не исполнено, видите как. И поэтому этого ничего в себе не видим. А образ Божий-то уже есть в нас. И дальше Господь зовет, чтобы мы пришли, проявились бы и исполнились бы во всем том, что в нас уже есть. И пришли бы вот к этому последнему этапу исполнению Христову, обожению. Задел для этого есть, тем более в крещении мы уже обожение практически получаем, вот то, что там написано в этом последнем этапе блаженство – маленький кружочек, центральный кружочек – это же блаженство уже получается в крещении. Мы в крещении его имеем. Ну вот.

И в связи с этим тогда конечно же, любой из этих этапов прикровенно совершается в нас, когда говорит Господь предустави тех, кого оправда, тех предустави, – то это предустави – потом призва. Но призва в одном качестве, а другие-то качества еще не проявленные – они продолжают быть в состоянии предуставления. Если под качеством иметь в виду каждый круг на схеме, да, каждый все более узкий круг внутренний круг – это иметь в виду как качество, то одни качества, уже предуставленные проявляются, а другие еще, будучи предуставляемы, не могут быть призваны, они еще только-только намечаются, там начинают оживать. А третье качество еще вообще сокрыто пребывает.

Ну вот, для того, чтобы это все произошло, конечно, требуется, т. е. Господь от Себя все сделал, Он же в крещении нам дал уже блаженство. В нашем зачатии и рождении Он дал нас вот такими, как в последнем круге, уже. Он нас такими сотворил, мы такими рождаемся. А вот пойдем ли мы теперь за Ним и начнем ли мы преодолевать эти перпендикулярные линии своей индивидности – вот это уже дело наше. Поэтому, когда ты говоришь про сроки, то не всяк хочет это делать, т. е. ему удобнее оставаться в пределах этой перпендикулярной линии. Очень много людей, которые фактически начав воцерковляться, выходят на второй этап и при этом перпендикулярную линию второго этапа, где потребности живут, а перпендикулярную линию второго этапа держат за собою и через это остаются при себе, и ничего более ценного кроме себя самого не видят. И поэтому так и проходит вся церковная жизнь, человек умирает в этом состоянии, в потребности. Максимум, что он исполнил по отношению к Богу – это он заявлял свои потребности к Богу – вот и все. А во всем остальном он себя удержал в этой перпендикулярной линии, т. е. удержал в своем характере, в своих ценностях, в самоцене, что нет ценнее его самого. А другой пробился через это и пошел тогда уже к служению. Кстати, на этапе потребности человек служение вообще не ведает, что это такое. Хотя при этом внешне, видимо, он вроде бы служит, потому что видимая часть служения – она одинакова, что на этапе потребности, что на этапе служения. Но внутренне на этапе потребности служения вообще у человека нету, вместо служения – самореализация, еще хуже – самоутверждение. И он при этом много чего делает в Церкви или же в семье, или в гражданстве своем, он может даже очень выдающиеся вещи делать, тем более если он еще одаренный, талантливый там, весь наученный, высшее образование имеет там даже, жизненный опыт большой – он очень много чего может делать. Но он это делает в видимости делает, исполняет служение. А внутренне по отношению ко Христу он его не ведает, потому что он остается в области самореализации или самоутверждения.

И вот прорваться сквозь такую самостность в служение для него может оказаться вообще невдомек и большинство людей современных сейчас церковных – они на этап служения вообще не попадают, они его не подозревают. Хотя при этом они очень много сделали – они там имеют все награды церковные иногда бывает такие ордена, всякие разные звания, не только церковные, но гражданские могут иметь.

Равно и в семье также. Стать женою служащею – ну, многие сейчас вообще не знают, что это такое. Или стать мужем служащим или стать отцом служащим – не подозревают, что это такое. Внешне это делают, да, внешне они научены, внешне они много чего читали, внешне они где-то видели примеры, уподобляются примеру, даже опыт имеют внешнего делания, а по состоянию духа своего они вообще служения не ведают. Они продолжают свою отцовскую самореализацию или же сыновнее самоутверждение, гражданская самореализация, гражданское самоутверждение еще хуже. Могут при этом быть достаточно знаменитыми, чтимыми и известными людьми. Но это в мире сем, это есть мир сей. А Господь говорит: вы не от мира сего. И вот служение – оно уже не от мира сего, тем более угождение.

 

Пункт Б – это не просто любая нужда, которая меня сейчас подвигает, т. е. если мы за пределами Евангельского семинара, да, мы под этой нуждою могли иметь в виду все, что у нас возникает. Но в Евангельском семинаре мы сейчас идем к себе от Бога данного, данному, от к себе, от Бога данной – это мое естество, плюс от Бога сверх даваемое – это благодать, которая еще дополнительно еще к естеству прибавляет что-то. Поэтому вот под пунктом Б мы имеем в виду именно само естество, которое – оно именно, – не мы его ищем, не мы ищем милость и истину, а само естество, т. е. сама милость и истина, свойственная нашему естеству – она ищет быть в любой ситуации. И тогда ситуацию задает А, в данном случае не обязательно жителей Отрады. В другом случае еще какие-то обстоятельства возникающие – они зададут саму ситуацию. В ней потребность естества – милость и истина. Но так как естество повреждено, то появляется на пути этого проявления милости и истины, появляется В, т. е. те препятствия внутренние, те искушения внутренние, которые этому естеству не дают проявиться.

Ну вот, поэтому сейчас собственно, задача нашей вот этой работы – именно в том, чтобы услышать в любой ситуации, трудной для меня, что в ней помимо того, что существует моя падшая натура, которая там задает какие-то разные свои нужды, помимо этого есть еще как минимум предуставляющее участие Бога. А что такое предуставление Господне? Он в моем, я не могу в своем естестве найти естества, вернее, в себе самом найти естества. Но Господь точно зрит во мне мое естество. И точно зрит те обстоятельства, в которых этому естеству на данном этапе уже можно придать силы. И Он этому естеству именно придает силы. И чаще всего, если так мы для людей верующих, особенно, т. е. для людей уже призванных, чаще всего все самые труднейшие наши обстоятельства, где мы в общем-то всякие разные подмены своим, своей греховностью вставляем в пункт Б, как свою якобы нужду, на самом деле именно Господь присутствует Своим предуставлением. Именно мое естество побуждается Господом исполнить это обстоятельство по естеству, а потом уже по-Божьи. По естеству, т. е. по тому, что Бог уже даровал нам. А потом по-Божьи – это уже по благодати. И поэтому ну, где-то вот когда мы сейчас подозревали в пункте Б еще какие-то греховные там, тщеславие, еще что-то такое, да, реально-то действительно, в пункте Б присутствуют две природы: естественная и поврежденная. И вот распознать все-таки в себе самом не поврежденную, т. е. естественную природу, которую господь как раз предуставляя, поддерживает. И эта ситуация для меня становится моей ситуацией, которую мне надо сейчас лично разрешать, и не потому что мне тщеславие мое не удовлетворяется, оно хочет идеализоваться, а именно потому что Господь хочет осуществить меня в естестве. Поэтому эта ситуация – она все время возникает и она в конечном итоге начинает меня волновать, она становится моей личной ситуацией, она становится моей потребностью, моей нуждою в конечном итоге, моею нуждою миловать и поступать по истине, нуждою. Хотя я не сразу в этом разберусь, видите как.

И если идти к схеме жизненный путь, то мы увидим, что это как раз тот момент, когда мы из первого этапа вот прерванного круга, прерывистого круга, увязанного всего всеми этими тленом, пытаемся помочь вот этою работою, мы пытаемся помочь той вот стрелочке, которая ведет уже во второй круг, т. е. во второй этап. Вот эта стрелочка – это как раз Господне призывание, это Господь предуставляя, помогает нашему естеству в этой ситуации быть. Но, к сожалению, эта стрелочка прямая, т. е. не прерывистая означает, что она повязана всякими разными там грехами. Но все-таки в ней, в этой стрелочке, суть ее движения, т. е. деятельное ее начало задает Господь именно Своим предуставлением. И вот задача-то услышать, что во всех наших трудных ситуациях, особенно лично трудных, которые казалось бы мы вот уже, я в них впадаю один, второй, третий, десятый, двадцатый раз, и наконец, они для меня начинают становиться чем-то актуальным. Вот если такая актуальная наконец, если какая-то ситуация повторяющаяся становится для меня актуальной – это точно предуставляющее участие Бога. И оно всегда обращает нас к естеству. Значит, необходимо его раскопать и помочь ему лично уже в своей природе лично уже в своей природе помочь естеству быть.

 

Четвертый день

Евангельский семинар 2011, 17. 03.

Ну вот, если теперь мы пойдем с вами к апостольским словам, которые мы уже наверное, все должны были заучить, это кого предуведе, того предустави. И вот в этом предустави как раз любовь Бога к нам при том, что мы Его еще можем и не знать. Ну и всегда это период, когда мы предуставляемые, т. е. приуготавливаемы к какому-то призыванию, т. е. значит, какое-то свойство Божие в нас, свойство в нашем естестве оживет, т. е. будет призвано, значит оживет, и мы им начнем двигаться и устраивать свою жизнь. Точно также, как когда мы были неверующими, а потом стали призванными, т. е. ожила в нас вера. И эта вера изменила весь распорядок нашего дня, распорядок вообще годового круга дел, недельный, то в воскресенье, субботу мы одним занимались, теперь мы на службу ходим и т. д. Т. е. нечто призванное ожило и призванность – значит ожило. Но вот чтобы это ожило в нас, должно произойти предуставление, т. е. приуготовление этого.

И даже когда мы идем на этапах других уже, любом этапе – подвижники проходили свои уже далекие от нас этапы своей жизни – все равно из предыдущего этапа чтобы попасть в последующий – они во-первых, про последующий вообще не подозревали ничего, внутренне не подозревали. Книжек-то мы сейчас много начитались, мы можем все этапы и жизненная схема у нас расписана и труды подвижников, этапы подвижников нам сейчас, уму нашему все известны. Но речь-то сейчас не об этих, не о внешних знаниях. Речь идет о том жизненном твоем пробуждении, в котором ты идешь по жизни, реально живешь. И тогда вот эта реальная твоя жизнь – она идет из области, в которой ты сейчас ведаешь, чем ты живешь и тогда соответственно для этой жизни что ты устраиваешь и в какие события выбирая, идешь. А в тоже время есть следующий этап твоей жизни – он у Бога непременно есть. У тебя его нету, потому что ты не подозреваешь о нем. Точно также, как десятилетний ребенок или семилетний ребенок – он не подозревает своего супружества. Он может об этом знать, он читает сказки там, жених, невеста – все это в нем есть. Но внутренне он себя в супружестве еще не подозревает. Потому что когда он вдруг влюбился, то он вдруг обнаруживает, что оказывается вот так, как он сейчас живет, как влюбленный, он так раньше не жил, у него такой жизни просто не было. И тем более когда он наконец, стал уже свадьба сыгралась, и он стал уже семьею, он обнаруживает, что до свадьбы он тоже этой области не ведал, он себя таким не чувствовал, т. е. и поэтому на этапах подвижнических, вот на этапах нашего пути в Царство Небесное каждый следующий этап нами неведом, внутренне неведом. И тогда чтобы он вдруг открылся – это же надо, это жизнь того этапа должна в нас открыться, тогда мы войдем в этот тот этап. Чтобы он, следующий этап открылся, существует, оказывается предуставление, т. е. приуготовление нашего оживания в следующий этап жизни. Причем это предуставление происходит невидимым для нас образом, внутри Бог напаяет силою, а для того, чтобы эта сила все-таки пропитала нашу душу и душа бы ожила в этих движениях следующего этапа, он должен эту душу размягчить, очистить, освободить, поэтому период очищения в предуставлении обязательно происходит еще и очищение, размягчение этой мышцы души, этой  ее возможности и способности как бы сухая земля пропитывается влагою, как бы холодная, замерзшая земля освящается светом Божиим.

Но мы все равно этого не видим, в себе не чувствуем вернее. Но оказывается, признаком того, что это уже происходит и в этом господь трудится над нами, признаком Его являются трудные ситуации. Причем те трудные ситуации, которые однотипно повторяются из раза в раз. Еще говорят, что если ты не разрешил ситуацию здесь и убежал куда-то в другое место – она там тебя догонит – есть такая вот фраза, это же опытная фраза. И получается, что это не она тебя догонит, а Промысел Божий все равно тебе эту ситуацию будет поставлять, потому что именно в именно эта трудная ситуация, которая тобою сейчас решается невежественным образом или же еще хуже греховным образом может быть разрешена естественным образом, т. е. действием твоего очищенного и пробужденного естества. Но ты его не ведаешь, поэтому ты сейчас либо действуешь невежественно и поэтому все вокруг тебя страдают, либо действуешь вообще греховно из раза в раз в этой ситуации. И все вокруг тебя все страдают и говорят «А, вот N опять свое начала. Мы все будем сейчас все побиты, все будем охаяны, все будем облиты грязью или же все равно никто из нас с вами от нее ничего не добьется» или: «Этот человек – он опять начал свое». А он живет себе спокойно. Он свое делает и все, ему ничего. А все вокруг от него в беде. Уже все разбежались от него, все боятся с ним вообще пересекаться на жизненных путях, а он хоть бы хны – продолжает себе жить, своею этою чертою.

Так вот, эта трудная ситуация для всех вокруг, но через нас это первый этап в путях господних, которыми Он окружает нас людьми или какими-то вот связями, к нам все равно притянутыми и как-то по каким-то причинам все равно вынужденными быть с нами и от нас переживать всякие сложности жизни. А потом наступает момент следующий этап уже в этом предуставлении Господнем – наступает момент, когда я вдруг начинаю обнаруживать, что я причиняю всем беду. И обнаруживаю чем? И начинается вот это болезнование меня самого от этого. Но и в это время я еще никак не пробужден, я еще не знаю, как правильно-то быть. Я вижу, что все вокруг от меня страдают. Период страдания оказывается, очень был долгий в предуставлениях Господних этот период страдания моих близких от меня – был в некоторых случаях вообще десятилетия же. У некоторых людей вообще особенно в супружестве, которые там сохранились все-таки 20-30 лет супружество идет, и они только на 30-м году обнаруживают, что оказывается, бедная моя половина. Она со мною мучалась все эти 30 лет.

Вопрос: Наверное, надо спросить у ближних свою трудную ситуацию?

Ответ. Да. И оказывается, это в предуставлениях Господних, в которых Господь предуставляет нас в пробуждение к Царству Небесному, как Его чад, это один, первый этап. И он длился вот для ближних 30 лет. Но наконец вдруг я это обнаружил, т. е. и все это время господь потихонечку подначивал, подпитывал, чтобы мое естество – чтобы оно в конечном итоге в движении моей совести вдруг обнаружило, что оказывается, я своим грехом, привычкою, навыком, вообще действиями, которые невесть откуда взял, там кто-то что-то из детства, что-то потом из подросткового возраста, что-то еще откуда-то, но в итоге я стал несчастьем для всех окружающих, для своих близких, ближних, на работе, везде. И вот чтобы это увиделось, совесть потихонечку, тридцать лет совесть предуставлась, чтобы наконец подать свой голос, и мне бы услышалось, что я вот такой – устраиваю окружающую. И я бы начал тяготиться этим своим грехом, этою привычкою, этою манерою, этою чертою характера. Но вот, когда я тягощусь от нее, я мучаюсь от нее, но там еще не бывает поиска правдиво поступить, я еще не ведаю, как правдиво поступить и поиска нету – второй этап моих мук, я мучаюсь от себя самого, мне противно, мне нехорошо, мне неуютно от того, что опять я делаю тоже самое, опять ближний, я вижу, что ближние страдают, или ближние мои разбегаются или вообще не встречаются со мной или какими-то манерами уже научились защищаться от меня, применили массу всяких разных способов  обращения со мною нашли. Я это когда замечаю, я сразу же замечаю, что я это им делаю, вся причина вынужденных их таких поступков. И тогда я начинаю мучиться от себя самого.

Второй этап – это моих мук. Этот второй этап предуставления. Потом открывается в конечном итоге третий этап, где я оказывается, могу найтись, как теперь делать правильно, чтобы делать правильно, чтобы ближние не разбегались, чтобы они не мучились, я нахожусь в своем естестве, оно пробудилось, но оказывается, это естество нравственное.

И вот поступая нравственным естеством, я вдруг однажды натыкаюсь на нагорную проповедь, а там говорится, что нравственное естество – это язычник, потому что оно. Да я уже разрешаю ситуацию, да, дома стало хорошо, окружающие теперь ко мне льнут, они, им уже ладно со мною, да – вроде бы все устроилось. Но устроился-то дом земной. Оказывается и предуставляемый я – на третьем этапе, где устроился нравственный дом земной, – предуставляемый я в дом Отца Небесного. И я это обнаруживаю однажды, вдруг наткнувшись на нагорную проповедь, что оказывается, Господь-то из Отчего дома выйдя к нам, зовет обратно в Отчий дом. И чтобы теперь мне не просто быть ладным уже с окружающими и окружающим быть со мною хорошо, а чтобы еще бы вот сейчас Надежда Павловна точно все хорошо сказала, чтобы Имя Отца Небесного не позорилось бы мною. Потому что если я совершаю только нравственное добро и только земной дом строю, то я отказ, постоянно являю себя отказавшимся от своего Отца Небесного, т. е. я говорю, что я не Его сын, я не из Его рода, а я вообще не из Его дома. И вдруг я это обнаруживаю, что я оказывается, не от своего сыновства Отцу действую во всех этих ситуациях, где уже все ладно стало на земле.

И вдруг открывается вот эта фраза в молитве Господней: да будет воля Твоя на земле, как на небе. Твоя воля, небесная воля, воля тайны, таинства того Царства, которого на земле нету, которое является в нас только с крещения и с которого мы изгнаны, мы как Адам, изгнанные из рая, не имеем этого Царства, причем мы изгнаны так, что в итоге рай закрылся, свет рая перестал быть на земле нету света рая в видимом пространстве нашей жизни. И только в крещении свет рая впервые пробивает окошко в нас и поселяется в нас. Заново поселяется, до этого его нету.

И значит тогда, воля Отца Небесного просто неведома – это явление таинства. Я сейчас, конечно, много чего знаю об этом, благо, умный больно, но внутренне оказывается, надо пройти этих целых три этапа предуставления – реальных жизненных ситуаций, в которых всем вокруг плохо, потом мне самому плохо, потом наконец я нашелся в нравственном добре и всем стало хорошо и мне хорошо и можно остаться довольными на земной в земной жизни. И в этот момент, оказывается предуставление Господне продолжает все равно работать, Господь в заботе обо мне вернуть меня к Себе продолжает напаять мою совесть верою – и вдруг я натыкаюсь на слова нагорной проповеди о блаженствах на молитву Господню в этой же нагорной проповеди, где вдруг да будет воля Твоя на земле, как на небе. А как на небе – откуда я знаю, только Он и знает. Но не только я теперь прошу, что Он знающий мне это открыл, а воля Его начала бы совершаться во мне так, как она совершается там, на небе, а она бы совершалась здесь на земле реально, в поступках моих, в движениях моего сердца, моих обращениях, в ситуациях, которые я сейчас буду задавать, в обстоятельствах, в которые я теперь буду устремляться, другие оставлять, а в эти обстоятельства, в которых воля его как на небе будет происходить, я буду в них устремляться. И оказывается, отсюда-то появляется эта потребность щеку подставить – стукнули тебя по одной – щеку подставить. Попросили у тебя рубашку – ты и срачицу отдал – потребность появляется, воля действенна начинает во мне – Его небесная воля начинает во мне действенно быть. И быть гонимым оказывается, хочется. Более того, болел – выздоровел, а волю потерял. Нет, Господи, верни болезнь, лучше пускай болеть буду. Был поношаем, всеми попираем, а тут вдруг раз – все начали хвалить, что-то все стали довольны, нравственно добро-то осуществилось, и все стали довольны мною. Господи, пусть лучше гонят, пусть лучше бьют, пусть лучше вообще уличают в чем угодно и вообще в том, чего нету, пусть вообще считают меня последним вообще греховником и отступником и чем угодно, только Ты не оставь, Свою волю, которая бы в моем сердце, как хлеб насущный совершалась бы каждый день, чтобы хлеб насущный не исчезал бы из моего сердца. И я готов на поношения.

Мало того, все я вспоминаю образ, настолько прямо для меня как-то для меня зовущий, но никак не осуществляемый, когда это в III веке какой-то стражник в городе увидел женщину с ребенком, бегущую за город. «Куда ты бежишь?» – Там убивают христиан. – Ну а ты-то чего? –  Я же христианка. Я хочу быть с Господом! – Там же убивают! – Так это мне и надо, я буду с Господом. – Ну хорошо, а ребенка-то зачем? – Так я хочу, чтобы он со мной был там же. – И бежит. И действительно, прибежала и отдалась. И тоже эти новомученики, которые, ну, порою, вот это земное, читаешь про их житие и думается – ну такая мощь вообще человеческая в новомучениках – да соберитесь с этою дружиною, дайте как следует там этих революционеров-то всего лишь 50 человек. Окружите этот дворец Зимний, как они когда-то окружали и выбейте их оттуда ради того, чтобы Россию православную удержать. – Нет. Они, оказывается, уже другой поры люди, они-то жаждут хлеба насущного в сердце своем. Но для этого надо тогда обстоятельства, которые для тебя тогда трудные уже обстоятельства принять как обстоятельства воли на земле, как на небе совершаемой. Попускают себе, да. «Вы пришли меня арестовывать? – Позвольте только мне помолиться. – Вы пришли меня расстреливать? – Позвольте только мне последнюю молитву Господу сказать, чтобы с Ним встретиться. – Вы мне назначаете новый срок – лагерный срок один кончился, вы назначаете мне новый срок, – и я принимаю это. Хотя есть возможность писать апелляции там, прошения, другие же тоже писали там, просили. А им вместо этих ответов положительных вдруг приходил новый срок. И он тогда начинал понимать, что писать не надо. Не потому что тебе все равно еще новый срок за то, что ты пишешь дадут – не поэтому, а потому что тебе надо оставаться еще десять лет в этом концлагере. А потом еще пять. А потом и вообще умереть от побоев, от смерти голодной – умереть, потому что это твои обстоятельства, а в них пункт Б – это воля на земле Отца Небесного, как на небе. И тогда в этом же Б – хлеб насущный – это его присутствие с тобою. И Мы придем в твое сердце и обитель Свою сотворим у тебя в сердце и будем с тобой.

Вот это предуставление – оно постоянно происходит. Поэтому вот как-то надо услышать тому, что мирское сознание – оно не может этого всего уразуметь, оно бегает от трудных ситуаций, а верующее – оно идет в эту трудную ситуацию…

 

Я вот как-то раньше всегда ну, практически, всю целую жизнь свою церковную заповеди нагорной проповеди воспринимал, как самостоять каждую отдельно. И только сейчас я вдруг обнаружил, что, во-первых, Господь в этой – вот Он взошел на гору, и начал беседовать с народом и зовет нас всех в дом Отца Своего. И как Сын Отца Своего очень хочет, чтобы дом наполнился. И видимо, в этом Он видит радость Отцу. И Он ее хочет принести, эту радость. И поэтому выходит к нам и зовет и поэтому вся нагорная проповедь несколько раз все время говорит об Отце и о Нем как о Сыне. А потом, когда мы открываем Евангелие от Иоанна – 14 главу, а Он здесь прямо говорит: в доме Отца Моего обителей много. И когда Я иду приготовить место вам в моем доме и когда пойду и приготовлю вам место, приду опять и возьму вас к Себе, чтобы вы были, где Я. И отсюда тогда, там, в других местах Евангелия Его обращение к нам: друзья Мои или же вы – братья Мои. Тогда получается, что все заповеди, которые произносятся, они рассказывают нам или в них Господь говорит, кто такие друзья мои, Его, кто такие братья, кто такие, которые будут приглашены в этот дом, позваны и войдут в этот дом. А войти в этот дом никак по-другому нельзя, кроме – как говорит, – через Меня. Куда Я иду, вы знаете и путь знаете, а Фома говорит: не знаю. Иисус говорит: Я есмь путь и Истина, и Жизнь, никто не приходит к отцу, как только через Меня. А в нагорной проповеди говорит о узких вратах и о пути широком и узком. А в другом месте как-то Евангелие как-то говорит о двери, о вратах, стучитесь в дверь, потом говорит, что дверь есть Я Сам, кто в эту дверь войдет, тот спасен будет. А здесь Он говорит, что Я есть путь и Истина, и Жизнь, и никто не приходит к Отцу, как только через Меня и в дом Отца Моего вы войдете через Меня, поэтому Я пришел, вышел из дома и пришел к вам. И теперь через Меня вы придете. Поэтому просите Меня, ищите, как дверь Меня, а найдя дверь, подойдите и стучите – ко Мне стучите. И тогда получается, что Я вас научу, более того, Я вам пошлю Того, Который будет в вас и с вами пребывать будет – Духа Истины, которого мир не может принять, – мир не может принять. А вы Его знаете, ибо Он с вами пребывает и в вас будет. И поэтому Я вас не оставлю сиротами, приду к вам. Вы увидите Меня, ибо Я живу и вы будете жить. И тогда те заповеди, которые Я сейчас вам буду говорить, – в них Я буду вам помогать Сам. И Духа Утешителя пошлю вам, Который откроет вам эти заповеди, Я буду вам помогать, Дух Утешитель откроет вам, и вы будете ими вместе со Мною тогда и через Меня. Или же Я вас введу в дом Отца Моего.

А какие же заповеди тогда вам надо соблюдать? И Он начинает с заповедей Блаженств – я тоже как-то раньше тогда полагал, что вот есть заповеди Блаженств, а есть много других заповедей, там, если принесешь дар твой к жертвеннику, там вспомнишь, что брат твой против тебя что имеет – оставь дар твой. Или: если правый глаз твой соблазняет тебя – вырви его и брось от себя. Я думал, что заповеди Блаженств – это Он их сказал, потом их отложил как бы, а потом перешел к нравственным заповедям. А сейчас оказывается, что все заповеди Блаженств, Им сказанные, как раз и приводят в Царство Небесное. Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное. А правда – это, – святитель Иннокентий Пензенский говорит, – это собрание добродетелей – вот есть правда. И все заповеди Блаженств есть исполнение нашей возможности во вхождение в дом Отца Небесного. А тогда Он переходит уже ко всем остальным заповедям, и во всех остальных заповедях все время звучит, что это делают язычники, а вы не так делайте. Это свойственно язычникам, а вам так не свойственно, потому что и говорит, потому что Я вас к Отцу Небесному зову.

И тогда что такое язычники? Язычники – это те, которые нравственные дела делая, делают ради того, чтобы дом и иметь на земле, и жизненный путь иметь на земле, и радость и счастье иметь тоже земную. А вы, – говорит, – и соль и свет миру, который светит пред людьми, чтобы видели, прославляли через ваши добрые дела прославляли Отца вашего Небесного. И вот эта тема дальше об Отце Небесном, о том, что мы все это делаем для того, чтобы потом быть в доме Отца Небесного – она начинает все нарастать, нарастать в пятой главе, при этом заповеди, которые Он говорит, они становятся все более по-земному не исполнимыми, если жить как язычник, т. е. ради всем своим нравственным добром жить ради земного дома и устраивать в себе земной дом, то вот эти заповеди получается, выполнить невозможно. Сказано – любите ближнего твоего и ненавидь врага твоего, а Я вам говорю: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас. Как? Чем это сделать? Если только одним нравственным добром – но все противится делать так. Нравственному добру самому противится так делать. Ибо нравственное добро так не свойственно. А оказывается, если будете сынами Отца вашего Небесного, тогда вы будете так делать. Но тогда нравственное добро поставляется на служение тому, чтобы нам все для Отца Небесного делать и в Отце Небесном иметь собственно свой Отчий дом. И поэтому потом от пятой главы он переходит к шестой и здесь уже вся шестая глава почти в каждом стихе – вся об Отце Небесном. Милостыня твоя была втайне, и Отец твой, видящий тайное, воздаст. Войди в комнату твою и затворив дверь твою, помолись Отцу твоему, Который втайне. Не уподобляйтесь язычникам, ибо знает Отец ваш, в чем вы имеете нужду. И дальше говорит: поэтому к Нему молитесь – идет молитва Отче наш. Т. е. чтобы выполнить все предыдущие заповеди, сказанные в пятой главе, надобно иметь отношения с Отцом Небесным, по-другому ты никак их не выполнишь. Нравственное добро упирается в эти заповеди и не знает, почему они таковы, почему их так надо делать. Потому что для нравственного добра это непонятно. И только когда мы вдруг открываем, что оказывается, эти заповеди так выполняя, мы становимся сынами Отцу Небесному, тогда становится ясно, почему так надо делать. Ну, тогда нравственное добро становится как средство нашего исполнения фактически заповеди Блаженств, т. е. везде во всех этих нравственных заповедях, как бы нравственных заповедях открывается как достигать те же самые заповеди Блаженств, как бы Господь сказав главные заповеди Блаженств – 9, дальше разъясняет, как теперь в конкретных ситуациях эти же заповеди выполнять и каждая конкретная ситуация – это какая-то заповедь Блаженств. Каждая конкретная заповедь – все последующие – это заповеди Блаженств на конкретном примере, в конкретных обстоятельствах нашей жизни. И все ради того, чтобы быть в доме Отца Небесного. И поэтому к Отцу Небесному мы просим, чтобы воля Твоя была как на земле, так и на небе, и на земле, как и на небе. И на каждый день дай нам хлеб насущный, т. е. общение с Тобою.

И тогда в седьмой главе после этого Он приходит и говорит, что, говорит уже о том, что будет, если ты так не будешь иметь, жить. И тогда начинается разговор о суде, т. е. я из глубокого попечения о вас, из большой любви, из бесконечной любви к вам сейчас вышел из дома Отца Моего и зову вас через Меня и Мною войти в дом Моего Отца. Но если ты сейчас Меня этого не услышишь, если ты сейчас заповеди Блаженств в каждой конкретной ситуации твоей жизни вот так не будешь выполнять, как Я сейчас тебе говорю, то будет итог плохой. И в итоге падение будет великое, дом твой упадет – пошел дождь, разлились реки, подули ветры – и дом упал. А потом добавляет: и было падение его великое. Но при этом это же говорится каждому из нас, а значит, тогда получается, что почему такое падение великое, откуда такое, ну, выходит, что это жизнь твоя, проведенная тобою, потому что ты в конце же жизни в итоге будешь говорить: Господи, не от Твоего ли имени мы пророчествовали, не Твоим ли именем бесов изгоняли и не Твоим ли именем многие чудеса творили. А Я вам скажу: не знаю вас, Я никогда не знал вас, – никогда не знал вас. И тогда в этот момент получается, что ты вдруг увидишь, что вся твоя жизнь оказывается пустая. И вот это потрясение – оно будет для тебя великое, ибо вернуть уже будет ничего нельзя. Жизнь-то уже прожита.

И еще такое очень неожиданное, но уже где-то так раньше слышался мною, это здесь как-то все это воедино собралось, что это все заповеди Блаженств. И они исполняются в обычных, будничных ситуациях и обстоятельствах. Столько разных ситуаций Он разбирает и во всех говорит, как надо поступать, а потом добавляет, что не приносящий плода доброго срубают, – такое дерево, не приносящее плода и бросают в огонь – по плодам их узнаете их. А где тогда эти плоды собирать? Четвертые все три главы – пятая, шестая, седьмая – все рассказывают о плодах, собираемых в обычных, будничных обстоятельствах. А кто-то, про которых Он никогда не знал вас, – говорит им, – они оказывается, какие плоды собирали? Они пророчествовали именем Его, они бесов изгоняли именем Его, они чудеса творили именем Его, т. е. два рода людей – одни просто жили в тех обстоятельствах, которые им даны – были нормальным семьянином и проходили массу всяких разных житейских ситуаций, были гражданином и проходили разные житейские ситуации у себя на работе, дома в отношениях с друзьями, с близкими. Но при этом все время проходили как идущие в дом Отца Небесного и через Христа и Духа Утешителя совершающие себя как чада Отца Небесного. А другие, про которых сказано всего лишь два стиха во всех трех главах – они оказывается, эти добрые дела собирали в стремлении научиться пророчествовать именем Его и достигали успеха и бесов изгоняли именем Его – и тоже очень успешно, и чудеса творили именем Его – и тоже весь народ удивляли и вокруг них небось собиралась куча народу. И они этому посвятили всю свою жизнь. При этом полагая, что они как раз делают самое главное дело. Господи, Господи! Не от Твоего ли имени мы пророчествовали, т. е. вопль людей, которые искренне всю жизнь, как бы найдя средство, каким образом быть с Господом, трудились именно над этим средством и мало того еще и привлекая имя Самого Господа и полагали, что все делают правильно. И вдруг в ответ – никогда не знал вас. Ну, ясно, что получается, что пока они пророчествовали, бесов изгоняли и чудеса творили, именем причем Господним, им было недосуг до житейских ситуаций – пойти примириться с кем-то прежде чем принести этот дар к жертвеннику – что там примиряться, когда бесов изгоняю. Пойти вдруг вынимать бревно из своего глаза, да еще его надо увидеть, да еще заняться им, а потом уже только, зная, как свое бревно вынуть, тогда только идти и показывать другим, как сучок вынимать из его глаза. – Что мне до этого? Я чудеса творю именем Господним. И так по каждой ситуации очень простые житейские наши обстоятельства оказывается, и есть собственно говоря, то, что делает нас либо идущими к Отцу Небесному и через Христа возвращающемуся в призываемые и приходящие в Его дом, или вместо этого творящие себе славу через пророчества, через чудеса, через бесов. И поэтому если себе славу, а не свет Отца Небесного светится в вас – то тогда и никогда не знал вас. Но тогда падение будет великое.

Ну и самое большое конечно, откровение для меня, что это, все эти простые, вернее, все заповеди нагорной проповеди, обращенные к простым житейским ситуациям, оказывается, есть конкретика исполнения заповедей Блаженств. Ну и еще один момент, к тому, что матушка Людмила говорила: ищите, а потом стучите, т. е. это значит, надо искать Господа. Одно дело – молиться к Нему, умолять Господа, да, но мы так и делаем ведь на этапе нашем жизненном пути, где потребности – второй этап, да, мы там, да и на первом тоже мы также делаем, мы молимся Ему, но не зная Его Самого и не ища Его особо-то. Потому что нам надо  свое же получить. А получили – и ладно. А от кого получили – какая разница, главное, что получили. Сказано, что молитесь ко Христу – мы и молимся. Молитесь Богородице – мы Ей молимся. А еще тут целые книжки сейчас понавыпускали – какому святому по поводу чего молиться – мы и молимся. А знаем мы этого святого? Матерь Божию Саму знаем? Да нет. А надо нам их знать? А зачем, коль все равно, надо знать Антипу – зачем – зуб-то все равно вылечился, перестал болеть. После этого надо мне идти Антипу благодарить? Зачем. Ну, свечку поставлю ему – а кому я поставил свечку – искать его – зачем? И так уже все исполнено. Это некий период такой жизни, да. А потом следующий период – все-таки я начинаю искать. Мало того, нашел Христа, а оказывается, Он не открывается мне, а надо еще и стучать. А тут еще оказывается, чтобы попасть в дом Отца Моего, надобно так стучать, чтобы Он еще и умолил Отца. Я, – говорит, – умолю Отца и даст вам другого Утешителя, да будет с вами во век. Ну и мы это видим, что оказывается, вообще в мире Царства Небесного так устроено, что надобно, все в мире Царства Небесного не просто получают автоматом, а вымаливают. И когда надо было России быть спасенной в Великую Отечественную Войну, то молили Матерь Божию, а Матерь Божья что делала? Она тоже, оказывается, Она не просто пошла и спросила, взяла благословение у Христа, чтобы Россию спасти – Она вымаливала, Она умоляла Своего Сына, чтобы Он смилостивился. А здесь Господь Сам говорит, что Я буду вымаливать Моего Отца, умаливать Своего Отца, чтобы вам Дух Утешитель был послан. Т. е. оказывается, не только вот молитесь, но еще и ищите, не только ищите, но еще стучитесь, найдя уже Христа. Но и мало того – еще Он после этого, когда мы Ему постучимся – Он пойдет и еще будет умолять Отца. И только через то дух Утешитель будет Им нам Христом послан, по благословению опять же Отца, ибо Я ничто не делаю без Отца. Это удивительные отношения, это какая-то глубина любви какой-то такой сыновне-отеческой зависимости друг от друга и свободы этой преданности в эту зависимость, это исполненная любовью свобода отношений, где не за что-то делается, а из отношений возникает разное движение, разное действие. И это образ дома, в который нас зовет Господь, и говорит, что в этом доме, в доме Отца Моего обителей много. Там не просто прийти и живи там, делай свои занятия, себе в удовольствие там проводи время, а приди в дом Отца Моего, чтобы там пребыть в отношениях, в обращениях с Ним, отсюда получается и молитва-то Его да будут в Нас едино. Едино – это в общении любви, в вымаливании, в умаливании друг друга за кого-то. Это очень конкретные живые отношения и обращения. Ну вот такое открылось. Спаси Господи.

 

Пятый день

Евангельский семинар 2011 

Я колебался, но коль третьего нету, то тогда поделюсь тоже. Дело в том, что как-то я все время, говоря о жизненном пути, полагал его в виде именно вот в виде этой схемы, где жизненный путь – это одна стрелка – вот внизу она там идет через всю схему слева направо и далее над нею только указуются разные этапы жизненного пути, т. е. это одно устремление. А как-то вчера вдруг внутренне увидел, что у человека-то устремлений-то несколько может быть, и вообще у людей устремления бывают разные. И эти устремления составляют его жизненный путь, т. е. любое из этих устремлений, которое имеет какую-то продолжительность в годах, составляет его жизненный путь. И этот жизненный путь может вовсе не таким быть, как здесь указано, потому что ну, есть например, устремление жениться, и оно по своим внутренним потребностям вовсе не совпадает с тем, что нарисовано на схеме, т. е. с стремлением к обожению, оно не совпадает. И поэтому есть стремление, ну, купить машину и при этом оно может занимать несколько лет человека, и наконец, он ее купил, потом он ею живет, потом он через нее вообще вся жизнь вокруг этой машины. И это несколько лет. И в этот момент он конечно, совсем не совпадает с тем, что нарисовано перед нами. И поэтому получается, что жизненных путей в действительности, как устремлений жизненных, много. И тут надо, если по-настоящему нарисовать, то это должна быть большая квадратная картина, на которой из центра веер разных радиусов со стрелками, единственно только лишь надо на конце этой стрелки определить, что в одном случае это машина там в конце, в другом случае – жена, муж, в третьем, значит вот, благочестивый ребенок, в четвертом случае – просто квартира в евроуровне. Это все устремления. И они могут составить жизненный период человека. А уж профессиональных устремлений – и того может оказаться, что человек за свою жизнь может сменить несколько профессий и при этом каждой профессии уделить период от 3-х до 10-ти, до 20-ти лет своей жизни. Потом вдруг она куда-то исчезла – эта профессия – внутри него, и он начал маяться на том месте, где он так долго вроде бы работал. И наконец, сменил ее, нашел другую. Т. е. и все это – жизненные устремления. Причем еще одну такую вещь я вчера как-то увидел, что эти жизненные устремления – это именно жизненные для человека, т. е. он живет ими. А ты хочешь, чтобы он жил вот только вот одним радиусом – тем, который изображен на схеме. А у него совсем в другую сторону вообще устремления. И он живет этим. И при этом ясное дело, что твое устремление с его устремлением не совпадает, его устремление с твоим не совпадает, поэтому естественно, что ты будешь сидеть на семинаре, а ему зачем это? – по его устремлениям ему здесь нечего делать. Или же даже те, которые мы пришли на семинар, но до коих-то пор мы движемся в согласии, вместе в согласии, а потом начинается веер с какого-то для, у одного в одну сторону, другой – в другую, появляются какие-то жизненные устремления, совсем иные, не совпадающие ни с темой семинара, ни с действиями, которые на семинаре. И в конечном итоге эта его жизнь, а коль это жизненные устремления – оно же его жизнь, то в итоге оно и его и приведет либо к тому, что он придет в конце семинара, так, выждав время, либо он придет в начале, а потом побудет, побудет и уйдет по своему жизненному определению, либо он вообще не придет на семинар.

А те, которые остались на семинаре, тоже оказывается, сама жизненность у них совсем разную причину может иметь, да. Одно дело – это естественная жизненность, и он прямо, его жизненные устремления совпадают сегодня с тем, что и с темой семинара, и с тем, что делается на семинаре. А у другого жизненность больше лежит в другом, но у него еще есть сознание, что это надо. И вот он по сознанию себя приводит и он присутствует на семинаре. Но не везде живой. Где-то, где сознание совпадает с событием, которое жизнь ему придает, он вроде бы оживает в этом. При этом в сознании появляется, к сознанию появляется еще жизненность. А где-то вообще не совпадают, и поэтому к сознанию жизненность не прибавляется, и он тогда своим сознанием эту жизненность пытается в себе удерживать – остатки жизненности. А третий вообще не от сознания может сидеть, а просто от дисциплинарного страха, ну вот, студент, например. У нас студенты в обязанности же на семинаре быть – это их учеба, они сюда для этого и пришли и поэтому существует строгий распорядок, что студент должен быть здесь. Если он не здесь, значит, у него долги появляются. И он из-за страха перед этими долгами и с необходимостью сидеть сидит, оказывается. Но ни сознания необходимости у него нету, ни жизненности у него нету. И вот мается, мается. Временами вдруг сознание появляется – ой, пробудилось сознание, начинает чем-то так вот как-то вслушиваться да, а в другом случае вдруг жизненность проявилась – вот. Но правда, жизненность не касательно того, чем в группе заняты, а касательно того, как человек – другой, сосед, собеседник в этой группе себя повел. Ой, какой забавный. Ой, у него трагедия! А у него оказывается, по жизни вон что! Ой, интересно как! Вот ожил. Т. е. везде все равно оказывается, человека-то движет конкретная жизненность, и эта жизненность имеет конкретные устремления. Ну и пытаться бороться с его жизненностью и с его устремлениями – это и есть самый неблагодарный труд. Я вдруг обнаружил, что я часто этим неблагодарным трудом занимаюсь и совсем неправомочно, и кто меня в это ставил, и вообще чего ради я это делаю, тогда как надо просто, ведь, при этом вчера я вдруг услышал в нагорной проповеди, что Отец Небесный тоже при этом присутствует. И при этом вера в устремления жизненности у Отца Небесного, Который смотрит сверху на всех нас, а мы составляем эти разные радиусы движений устремлений жизненности, то количество этих радиусов и вееров этих у Отца Небесного такой огромный. Что даже и не увидеть всего этого, что происходит с людьми сейчас в мире. И тем не менее вот, Господь говорит, что а Он продолжает благословлять и дождик на всех, на все устремления, и солнце на все устремления, и тепло на все устремления, и радость весны, радость зимы – все на все устремления, независимо от этого – добрый и злой, устремления, туда устремляется, согласно с Ним или несогласно с Ним – всем дает жить, жизненность всем дает. И вот это вот оказывается, войти-то к Нему в дом можно, если ты тоже будешь так.

Вопрос:  А вот женитьба туда вообще никак не может относиться?

Ответ: Может относиться, вот там пробуждение же призваний идет, да, а их пять, это призвания святости – церковные призвания, да, призвания жизненные – их 4: гражданское, потом дальше женитьба, потом дальше родительство, дальше сыновство, все они здесь, в этой схеме, призвания все здесь, да.

(чтение распорядка дня – Борис Хайдарович)

О. Анатолий: Я бы обратил бы ваше внимание, так как час после обеда не появляется. А тем не менее я просил бы вас все равно в свободное время эту книжку все-таки прочесть. Она не вся посвящена этой – Что такое церковность – называется книжка. Не вся книжка составляет эту статью, потому что там две статьи. Первая статья – что такое церковность. И здесь вот, в этой статье она рассматривает типы церковности. Типы религиозной жизни – надо вот эту статью смотреть. И вот она выделяет пять типов, каковые люди сейчас, да, как себя отождествлять с Церковью и через что в Церкви они себя считают церковными и через что в Церкви они себя считают церковными и через какое действование, т. е. какое устремление жизненное они воцерковляются. Вот есть в Православии говорят, существует синодальный тип благочестия, затем есть уставщический тип, наконец, третий – эстетический, четвертый – аскетический и пятый – Евангельский. Каждый из них характеризует она, и вот когда читаешь эти типы, ты вдруг узнаешь, что либо ты весь целиком принадлежишь к этому типу благочестия – для тебя именно ценности, допустим уставщического воцерковления являются твоими ценностями. И ты кроме как вот через призму устава, никак воцерковление людей не видишь. И себя тоже только через призму устава и смотришь – воцерковляешься ты или не воцерковляешься. А другой, например, живет полностью чисто эстетическим освоением церковной жизни и благолепием храмов, икон там чина, красоты голоса, пения там, все такое, – эстетическая сторона – жизнь для человека. Его жизненное устремление, получается, лежит именно в этом вкушении эстетических радостей и соответственно, и развитие тоже в области эстетических созиданий. И он не подозревает о том, что существует еще аскетический тип. Когда говорят об аскетике – он сразу засыпает, это не его направление жизни, не этим живет. А есть аскетическим типом живущие, да, аскетическим благочестием, для них как только встречаются люди, живущие одной эстетикой или же живущие уставщическим образом, некоторым таким дисциплинарным, – они для них не жизнь. А аскетика, внутреннее делание – вот для них жизнь. Но при этом мать Мария говорит, что ни то, ни другое, ни четвертое не является подлинным воцерковлением. Да, оно имеет место быть в жизни, более того, имеет место в Церкви, как некие стороны Церкви вообще, церковной жизни вообще. Но все-таки сутью церковной жизни является Евангельское благочестие. И вот пятое Евангельское благочестие она разбирает.

И сегодня, когда будете читать – дается вот прочесть именно последний пятый тип, памятуйте, что в нем она раскрывает этот Евангельский тип, она в нем полемизирует с теми, которые живут предыдущими четырьмя типами, пытаясь до них добраться и достучаться, что если вы не осваиваете Евангельский тип благочестия, то пребывая в своем типе – там синодальном, уставщическом, эстетическом или аскетическом даже – вы не совпадаете с Господом. Господь что-то иное, чем вы полагаете, принес на землю, и вы не доходите до этого и не добираетесь до него. Вот об этом да. Поэтому если кто даже и не будет сегодня читать, то все равно возьмите, почитайте.

 

Весенний Евангельский семинар 2011, пятый день, 

Я все слежу над словами 15 главы от Иоанна, а вдруг оказывается, что они прямо к тому, что о. Сергий говорит. И я вот сижу и скорблю, что он говорит о плодах. Как ветвь не может приносить плода сама собою, если не будет на лозе, так и вы, если не будете во Мне. Кто пребывает во Мне, тот приносит много плода. Тем прославится Отец мой, если вы принесете много плода и будете Моими учениками.

Как-то вот в этой последней фразе вдруг два направления моих размышлений, движений последних лет вдруг сошли в одно, оказывается, они не параллельны и нераздельны. Я полагал, что чаще ну и вам все время говорил об этой фразе, что исполняющии, потому узнают вас, что вы – мои ученики, какую любовь будете иметь между собою. И быть учениками Господними – естественная потребность призвания святости. И тогда надобно иметь любовь между собою и каковая она будет между вами – потому увидят, что вы – ученики. А про плоды у меня была мысль отдельная. Да, пребывающии, причем больше именно в обращениях со Святым Духом – те имеют плоды, ибо плоды Духа Святаго есть милость, радость, любовь, долготерпение – на таковых нет закона. И вдруг та и другая мысль здесь оказались, в Евангелии в этой фразе вместе, да еще и соединенные с третьею мыслью о прославлении Отца Моего, т. е. ученики Мои, которые прославят Отца Моего. И вот сразу мысль – действительно, если Он – Сын, то Он не постыдит Отца. И ничто в Нем не будет бесчестить Отца. А если мы – Его ученики, ученики Сына, то мы не постыдим Сына, как ученики, ибо если Он нас учит, а мы делаем что-то иное или невпопад, то мы не ученики, а ученики тогда, когда мы делаем то, чему Он нас учил, и делаем именно так, как Он учил. Ну, а если Он Сам живет ради славы Своего Отца, то тогда получается, что мы ученики, чтобы прославить Отца Небесного. Тем прославится Отец Мой, если вы принесете много плода и будете Моими учениками. Как-то все вдруг – все три розни или разные мысли собрались воедино и оказались единою мыслью. И силу вот исполнений получается этого завета Господнего – причем это даже, это такая глубина завета, такой завет, в котором и мольба к нам, чтобы мы так делали и просьба к нам и надежда на нас, и готовность вложиться в нас всем, если для этого надо, чтобы Я вложился в вас Самим Собою и пришел, и стал бы изнутри в вас Сам делать это – то Я и это готов сделать. Т. е. вот это вдруг слышится, что Он не просто нас извещает – тем прославится Отец Мой, если вы принесете много плода и будете Моими тогда учениками.

Но в этой фразе вся полнота Господней скорби о нас, вся полнота любви к нам и вся обещанность и посвященность нам даже до смерти и смерти крестной и после смерти сейчас даже до вселения в нас Телом и Кровью в каждом таинстве причастия – только для того, чтобы мы были Его учениками, чтобы мы много плода принесли, и тем все время прославляли бы Его Отца. Он хочет, чтобы умножилось число народа, которое прославляет Его Отца. Но это никак по-другому невозможно, кроме как многими плодами. И я как-то вдруг сейчас эту непроизвольную скорбь, которая постоянно время от времени возникает, когда я вижу, когда кто-либо говорит: считай меня отреченна – я его зову туда, а он мне отвечает6считай меня отреченным, там, у меня скотина, у меня там свадьба, у меня там еще что-то. Я говорю: ну, побудь со мною, вот я сейчас хочу этим заняться, побудь со мною, вот смотри, здесь еще несколько братьев, сестер, вот побудь с нами. Он говорит: считай меня отреченна. И рождается какая-то глубокая скорбь – мне сначала думалось, что это, я где-то какое-то время даже боролся с этою скорбью, мне думалось, что я насильничаю, что я вот – а тут вдруг я услышал, что это скорбь Господа, Который меня крестил и в крещении дал мне быть из Его Царства. А пребывающий из Его Царства по отношению ко всяким, кто говорит – считай меня отреченна – это будет скорбь. А потом Он взял меня и поставил пастырем. И это моя пастырская скорбь. И от нее нельзя отказываться, это действительная скорбь, она имеет право быть не только право, но она есть и исполнение как раз Господне, данною мне и в крещении и в пастырском рукоположении и постоянно даваемая в моем просто естестве гражданском, в котором я какое-то имею попечение о всех, кто рядом со мной – я готов в общем себя посвящать, отдавать свою жизнь, не заниматься там своими увлечениями, а пастырством заниматься, не заниматься там своим утешениями, а гражданством, в гражданском служении пребыть. И когда в этом идешь, а тебе вдруг говорят: считай меня отреченна, – и ты начинаешь скорбеть. И вот эта скорбь – она правомочна, она естественна. Более того, без нее тогда ты и некрещеный и не пастырь, и вообще просто не гражданин. И я сейчас вот когда, я пережил еще раз опять эту скорбь, причем такую, очень глубокую, прямо до боли сердечной, когда я предложил Борису сейчас попросить, кого он хочет, – он попросил, – и все трое так очень грубо сказали ему: отстань. Они даже не сказали считай меня отреченна, они просто сказали: отстань.

Как-то однажды, когда отец Валериан вдруг попал в больницу и потом я услышал, что была операция – вскрывали грудную клетку, операция была на сердце и потом врачи сказали, что обнаружили на его сердце очень много рубцов. Я знаю его всегда благостным. Я подумал: откуда же столько рубцов на сердце? И потом в итоге больница, в итоге операция. И только потом, много лет уже спустя я стал понимать, что это рубцы этой самой скорби.

(работа в группах)

Ну, т. е. мы сейчас будем дальше продолжать работать, у нас с вами был первый этап, нужно было саму трудную ситуацию для себя осознать. И потом определить, в какую меру, т. е. определить, в какую меру это действительно тобою осознанная ситуация, да, поэтому увидеть их четыре составных. Мы эту работу сейчас проделали, оказалось, что на нее уходит вот как много времени, более того, оказалось, что мы живем, совсем не отдавая отчета – чем живем  и куда основные наши усилия бросаются, причем, ну вот, вчера, я просто поделюсь своим впечатлением, что в работе и в группе потом в работе в консультативной группе, потом слушая отдельных людей, я вижу, что, я увидел, что заявляются те трудные ситуации, в которых видно, что человек именно в этих моментах жизни своей, в этих событиях жизни как раз очень много вкладывает свои собственные энергии, очень много вкладывает своей ревности. И оказывается, именно здесь центр его основных переживаний вплоть до каких-то очень глубоких переживаний, причем область трудных ситуаций – это собственно говоря, концентрация жизненности человека, причем не просто какой-нибудь прозябающей жизненности, а жизненности деятельной, жизненности, ищущей действенности в этом. И когда он еще не добивается действенности своей деятельной жизненности, то он очень сильно об этом скорбит до сердечных там каких-то болезней да, и даже неврозов и даже в итоге может и просто повреждаться, т. е. оказывается, трудная ситуация – это место, где сконцентрирован весь человек и вся его жизненная энергия.

Но и при этом вот человек не отдает себе отчета – он все время сконцентрировано живет – то один тип, то одна трудная ситуация, которую он постоянно пытается все-таки исполнить, то другая ситуация – и у каждого какой-то набор своих трудных ситуаций, которые собственно, составляют его человеческий характер и его жизненность. И поразительно, что мы в этом самом центральном месте своей жизни никакого отчета себе не отдаем, что нами движет, что там происходит и куда мы вообще устремляемся. Причем оказалось, что большинство или почти все жизненные ситуации, которые здесь прозвучали – вчера, когда мы собрались, из разных групп говорили наши сотрудники, то оказалось, что практически все жизненные затруднения, трудные ситуации – это все общение с людьми, практически никто не заявлял, ну, может быть и было, но я не слышал, чтобы кто-то заявлял ситуацию профессиональную: мне трудно освоить профессию, мне трудно с моей машиной – она вот меня не слушается и вот сломалась там, потом я ее так – она опять сломалась и т. д. – т. е. таких людей здесь не оказалось, хотя конечно, есть и те, которые живут только этими жизненными ситуациями.

Ну вот, и получается, что коль ладно там, у людей, которые машинами занимаются – они там и так ее кувыркают и эдак и на ней в итоге учатся как-то обращаться с нею – попереломали пять машин – на шестой наконец научились. А когда такая же концентрированность жизненных усилий происходит по отношению к близким – попереломав пять-шесть близких, на седьмом научились – вот, что происходит. Ну ладно бы, попереломав его, а то же еще и себя попереломав, себя доведя до сердечной скорби, до неврозов, потом до инфаркта – это же все отсюда, а кто-то доводит себя до давлений – сейчас в городе наши общинники с этим давлением – 220. Это же предсмертное давление, еще десяток – и все – излияние в мозг, и человек может умереть. Но поразительно – человек звонит мне, беседует со мною – давление падает. В чем дело? Не в физиологии, а в том, что он не распознает свою жизненную ситуацию. Он не различает ее. Поговорил со мною – различил что-то – давление упало до 180. Но было 220 – до 180 упало. А к утру, говорит, вообще до 120 в итоге упало. Почему так? Т. е. все практически все такие вот такие быстрые болезни – болезни сердца, болезни давления – это все болезни неразумения своих жизненных ситуаций – человек не распознает ее.

Ну вот. Ну ладно там, это вот школьники, ну ладно там вот молодежь наша, там, Иван, там, кто еще совсем молодой, сестры, которые вообще сбежали от этой работы – и вся молодежь убежала, ее, ну понятно, ладно там – может Даниил там не разумеет, я не знаю, правда, с ним не встречался. Но когда уже человеку за 40, за 50 – а он до сих пор в этой поре – не распознает того, что в нем происходит. И не умеет это делать, он при этом где-то сейчас уже, жизненный опыт-то просто показывает, что надо все-таки себя разуметь – а вот хочет, а не умеет. Искренне сейчас садится, выписывает – а не пойми, что написал. Начинаем разбираться – а там полная мешанина внутри и неразличение.

Но вот, по большому счету я так вот вглядываясь все-таки в воспитательный процесс XVI-XVII века и частично еще оставшийся в XVIII и XIX веке в разных семьях – вижу, что эту как раз способность распознания себя, естественно дают легко родители своим детям, если сами родители таковы. И тогда распознающий себя ребенок должен уже сформироваться уже к 14 годам. И лучшие примеры вот наших удивительных людей, о которых в истории осталось какое-то известие, да – они в 14-16 лет были уже зрелыми, деятельными и очень результативными людьми. Это было возможно только по причине того, что у них жизненная энергия направлялась не в собственную трудную ситуацию, а в трудные ситуации Отечества, трудные ситуации своей семьи – они со всею своею жизненною энергиею не собою занимались, своими жизненными трудными ситуациями, а занимались домашними своими и им давали разрешение их жизненных ситуаций, так, что сами были здоровые всегда с разрешенными своими трудными ситуациями, или же умеющие ее распознавать и разрешать. И тогда они занимались детьми и до 14 лет своих детей уже приводили в способность быть, и различать свою трудную ситуацию, и разрешать ее. А коль человек разрешил и в себе трудную ситуацию, то дальше его вся жизненная энергия куда направляется? По его жизненному призванию она направляется у семьянина – на решение семейных проблем, не на своих, не своих, оздоровление своей семьи, а у гражданина – на проблемы Отечества – надо строить Отечество – он строит, надо идти на войну – он идет на войну и там оно результативно – он побеждает. Россия тысячу лет побеждала благодаря тому, что были люди, которые имеют, умеют различать свою жизненную ситуацию трудную и умеют сразу разрешать ее, выходить из нее. И тогда вся их жизненная энергия не направлена на себя – в конечном итоге, с мощью, с силою нагоняет себе давление или же со всею жизненною энергиею приводит в инфаркту свое сердце – но это вообще, тоже некий результат же да, жизненных энергий. Но он же неправильный. Эту-то энергию-то на строительство Отечества направить, да эту энергию да направить бы на устроение семьи своей, а тем более Церкви. А ты ее тратишь на свои неврозы – вот что происходит. И поэтому когда Отечество наше было вот исполнено людьми, способными жизненную энергию направлять на созидание, а значит, внутри себя были здравы, то и Отечество наше невозможно было ни поднять, ни победить, ни опрокинуть. И то, что сейчас происходит с Отечеством – этого невозможно было сделать ни в XVII, ни в XVIII веке.

И мне думается, что именно по этой причине, конечно, вот эта работа, которую мы сейчас начали делать – она очень серьезная, очень необходимая, более того, если ты ее не научишься делать, то ты все время будешь пораженцем в жизни, это реальность ведь сегодняшнего человека – пораженец в жизни. И максимум, что ты сможешь делать в жизни что-нибудь созидательного – это в области своих увлечений. И то, если тебе обстоятельства позволят жить своими увлечениями. Правда, сейчас сформировался такой тип людей, которые ищут места, где только где можно свои увлечения реализовывать и там, если получается устроиться, то и живут себе припеваючи – в области увлечений они только и могут жить и работать, а если увлечение у них отнять или привести к необходимости просто выполнять работу, – у него никаких жизненных сил на это нету, у него куча разных затруднений возникает. Ну вот, почти вот здесь сидящие, почти наполовину такие.

 

Евангельский семинар 2011, пятый день, №3

Это мы сейчас закрепились в разрешении трудной ситуации, внутренне причем, да. Это не в уме, а внутренне нашлось и в опыте, и в сейчас, в живых движениях души действия в разрешении трудной ситуации, оказывается, они, трудную ситуацию можно разрешить очень просто – возьми и рассеки ее пополам. А, Б оставь, а В и Г выкинь. Вплоть до того, что ты возьми ножницы и там, где ты написал В и Г – отрежь их и останься только с А и Б. но это сделай только внутри себя. И все. И вот это сейчас Юлия Александровна сделала, осталось теперь только лишь в этом дальше что делать? Упражняться – раз и этого держаться, как этот мальчик, который легкой атлетикой занялся, держаться до тех пор, пока он постоянно не будет пробегать эту дистанцию за короткие секунды. Хотя при этом у него были там моменты заваливания в лень там, как бы вовлечение, были моменты каких-то нездоровья – все это он преодолел, да. А были моменты, когда его, ему говорили: что ты этим занимаешься, мы все вон чем занимаемся, т. е. соблазняли его, искушали и смущали, пытались. Но он ничем не смутился. Значит, продолжая заниматься, не обращать внимания на все немощи или же на всякие разговоры вокруг, не оглядываться по сторонам. Это значит – в этом стоять и развиваться, да.

Ну а тогда второе – это не позволять тому, что ты отрезал ножницами – не приклеивай обратно. Оно, конечно, будет стараться все время – это как бывает такие, когда полиэтиленовый листочек вдруг намагнитился, – ты его скинул, бросил, а он прилип к твоим пальцам, ты его скидываешь, а он никак не скидывается. Ты наконец скинул – а он взял, прилип опять туда же. Вот, но это особенность индивида – он все время такой. И надо его так отсечь, чтобы он, т. е. фактически его надо размагнитить. Ведь этот же листочек надо размагнитить – и все, либо соединить его с другими магнитиками – пусть там болтается, прилепится к другим намагниченным.

Ну вот, это работа в разрешении трудной ситуации – мы ее рассекли и выкинули то, что не подобает быть. Сейчас значит, вторая работа – это распознание, проверка разрешения трудной ситуации на ее осуществимость, насколько она правдива, осуществима или правдива. Ну здесь еще раз немножко надо задержаться на этом слове правдивость – небольшое разъяснение сейчас скажу. Дело в том, что мы под словом правда все время воспринимаем некое словесное содержание, ну, потому что два столетия нас выращивал враг рода человеческого с помощью всяких его прелатов, выращивал, как людей содержательных. И мы настолько отождествлены со своим содержанием, что если мы что-то поняли, мы полагаем, что все проблемы кончились. И вот это в сознании там, что мы держим – мы с этим идем к своим родным, близким, вообще к сотрудникам и говорим: я сейчас тебе скажу, как надо. А он в ответ говорит: услышал, понял. Идет делает, а я прихожу к нему и говорю: что ты делаешь! – Ну ты же сказал, я и делаю. Я понял, как надо. Но оказывается, понял-то он в сознании, он теперь он знает, как это делать, но словесно, содержательно. А практически он не знает, он не пробовал. Более того, когда он практически начал делать, включились разные практические его привычки. Ну например, вот у нас больше сестер, да – сестре рассказали, как выпекать хлеб пышный. – Я поняла, – говорит она. – И пошла выпекать. А он у нее лепешка сухая, не подымается и все тут, нету пышности. Но я же тебе рассказал? – Да, я делаю прямо так, как ты мне рассказал. Оказывается не только надо еще знать в содержании, а не получается-то он почему пышным, потому что она имеет такое устроение души, что у нее всегда хлеб получается черствый. И когда ей предлагаешь вырасти рассаду – а у тебя комнатные цветы есть? – Да что-то они у меня не растут. Или же приходишь к тому, кто жалуется – комнатные растения не растут, что-то они у меня все время хиреют и никак не могу понять, что с ними делать. – А ты печешь? – Когда пеку, получается всегда сухарь. – Ну так что в выпечке, что в комнатных растениях все одно и тоже: работает, у тебя душа не живая, у тебя не пышная душа, душа так устроена. А при этом в общем-то по содержанию она все поняла, как надо делать и делает так, как надо, а все равно пышка не получается. А другая, у которой пышка получается, ее спрашиваешь: а скажи, как ты делаешь? Она начинает рассказывать – ничего не поймешь, т. е. она содержанием не владеет вообще. И рассказать как следует не может. – Ну что ты делаешь? – Вот ты это делаешь, потом это, потом это, какие операции делаешь? Вот такие и такие. – Пытается рассказать, но как-то все невпопад, не владеет содержанием, а дело получается. Видите, т. е. вот получается, что сейчас выращено очень много людей, которые по содержанию очень много чем напичканы. А когда делает, то не могут делать, потому что это совсем другой уровень пребывания. Одно дело – пребывать умом в содержание и с содержанием что-то делать – там можно размышлять, там можно перекраивать, перепланировать, перепроектировать содержание можно, да, о деле там, да. Но когда ты переходишь уже непосредственно к делу, тебе надо выйти в деятельный уровень, да, твоей души, значит, выйти уже в действия воли своей, а действие ума – ну осталось, как минимум, может быть, как контроль или как задающий образ, но действовать-то все равно придется волей, а не умом. И надо учить волю действовать. Сейчас очень много людей, которые не умеют бегать красиво, ну, нормально бегать. Смотришь на них как-то – ноги то туда, то куда-то бегают, то какие-то они полуовальные в беге. Как это – в беге и полуовальные ноги? Почему так? Коряво бежит, вперевалку бежит – не вперед бежит, а как-то вот вправо-влево бежит почему-то. А сестры вообще бегают, почему-то нижним туда-сюда вихляя, что это за бег такой – вперед надо бежать, а она туда-сюда, пока она туда-сюда, сколько энергии растрачивает, она не может ни от кого не убежать, ни кого догнать. Ну вот, при этом про бег ей можно рассказать? – Можно. Значит ли это, что она когда усвоила, сказала: поняла, как надо бегать, – она тут же и начнет так бегать, как поняла? Нет. Оказывается, ей придется переделывать все свои привычки. И оказывается, вот это корявое бегание – это такой навык вообще, над которым придется работать, может быть, не один месяц, чтобы его преодолеть-то. И ум будет содержать только образ этого, да, а все действия-то где будут делаться? В самом теле и чем в душе? – Волею. И образ воли в теле будет работать. Вот это надо будет же, да делать, т. е. деятельный уровень должен быть включен.

Так вот, эти 200 лет враг рода человеческого занимался тем, чтобы деятельный был бы выключен у людей. И обеспечивал бы только одну область – область страстей. Вот там, да, деятельный сразу включается. А на все доброе, на все нравственное, т. е. на жизненные призвания, а тем более на призвания церковные деятельное было бы отключено. И, а как это сделать – человек-то хочет же все-таки осуществлять что-то, делать что-то, а надо перевести его в область содержания, все нравственное надо перевести в область содержания, чтобы он знал о материнстве, знал о сыновстве, знал о гражданстве, и коли он знает, то тогда он что еще делал бы второе? – Всех бы учил этому. Вот такого человека надо было сформировать. Ну и в области церковности тоже, чтобы он максимально знал бы про церковное. Я однажды встретился с таким пророчеством в Свято-Сергиевой лавре, что придет время, когда – это в то время, когда мы с трудом печатали втайне книжку какую-нибудь церковную, боясь быть пойманными. И в это время вдруг мне говорит один монах: придет, ты знаешь, что придет время, когда литературы будет полный, полная земля, – он что-то сказал такое. Вся земля будет наполнена литературой. Я говорю: так быть не может. – Ну потому что врагу это надо. Тогда вот это я услышал, как-то оно легло и запомнилось и все время беспокоило. С одной стороны Святые Отцы и Отцы Церкви говорят: учитесь, читайте, а с другой стороны: вдруг вот это вот: врагу это надо. И признаком, кстати, тоже будет это начала конца времен, это когда Евангелие будет проповедано во всем мире. Только это означает, что будет проповедано в какой уровень или в какую область жизни человека? В волевую, нравственно-волевую или же в духовно-нравственную или в содержательную? – В содержательную. Об этом пророчество, когда Евангелие в содержательный уровень человека будет проповедано всем и вся. И не только тем, которые не хотят его, но и тем, которые его хотят. Но они будут его брать не в деятельно-волевое и не в нравственно-деятельное и тем более не в духовно-деятельное, а будут брать в содержательное. И поэтому обо всем будут иметь разумение, но при этом ничего не умея из этого делать и главное – не имея желания к этому.

Ну и поэтому конечно, сейчас с Юлией Александровной-то мы трудились над тем, чтобы она реально слышала в себе движение души, которое выводит ее из этой трудной ситуации, когда ситуация становится разрешенной, т. е. разрядилась, разрешилась, она разрешилась от бремени что ли – еще такое есть. Каким методом? – Она взяла, отрезала В и Г. Это произошло не в содержательном уровне. Мы с ней не размышляли сейчас, и я ей ничего не рассказывал, она мне не столько рассказывала, сколько она мне открывала то, что делает внутри себя.

А дальше вот вопрос: какими движениями души она сейчас вот начала быть? Потому что есть уровни жизни человека или же уровни, в чем осуществляется человеческая жизненность. Жизненность – это свойство личности, оно осуществляется в природе в каком-то уровне. И вот где может быть сама область, в которой она себя ищет – это область ведь душевного мира, да, душевного комфорта, вот душевных единения. И может быть, что это будет решаться душевным способом – достигать сердечного, душевного мира с мамой, с подругами. Но с другой стороны Юлия Александровна сказала о подруге, что там деньги давать придется, может быть и быть с нею по жизни в ее ситуациях, бежать к ней, когда она там где-то в делах запорхалась и помогать ей разгребать дела. Вот об этом она вдруг заикнулась. Это уже чем она включится? Деятельно она уже включится. Т. е. она уже и это эти движения в себе уже слышит. Слышит, но вот тут вопрос: где при этом акцент: то ли в том, что она с одной стороны услышала, что придется это делать, а с другой стороны еще сознание же тоже это сознает, да. И тогда акцент где, с каким акцентом человек останется? С сознанием, что это надо? Или же в деятельной необходимости или в деятельной потребности так делать? Которые из этих имеют силу, а которые не имеют силы? Имеют силу которые из них? Деятельные. А не имеют силу – сознание, т. е. ты в сознании имеешь, что да, надо вот теперь поучаствовать в подруге деньгами, поучаствовать в подруге делами – это иметь можно в сознании же да. И не иметь сил подняться. При этом сознанием точно зная, что вот сейчас, в тот момент надо идти, помогать, а сил не нашлось.

А если ты деятельным это слышишь? В деятельном у тебя появляется потребность, импульс, желание помогать. Будешь ты сидеть и раздумывать: может не надо, может, завтра, может послезавтра? Если ты так раздумываешь, то что в тебе сильнее – сознание или же деятельное? Сознание начинает быть пересиливающим. А если ты в деятельном силен, и там появилась потребность или желание? Какое дальше будет движение? Идешь и делаешь, и все, не оглядываясь по сторонам, не оглядываясь на свое сознание, которое тебе вдруг в этот момент будет подсказывать: ну, может быть завтра – у тебя же сегодня дела еще свои – ты тут это не доделал, это не доделал, а там может, она потерпит – это кто тебе говорит? В тебе самом, в тебе самой? Твое сознание – какое: естества или индивида? Индивида – оно же липкое, оно тут же раз – и начнет тебе подсказывать, как выгоднее прожить на земле.

Вот поэтому сейчас – одно дело – найтись в разрешении ситуации, а другое дело – еще увидеть: а нашлась-то в каком уровне? Видите, либо в душевном – то, что с мамой, какие-то моменты, когда нам хорошо обоим, причем обратили внимание: хорошо, когда забот никаких нету, и нам обоим хорошо. Так и бывает, когда в семье какое время дня, когда чаще бывает хорошо всем вместе собравшись, бывает хорошо? Вечером, – почему? А потому что все переделали. И чем меньше в хозяйстве дел, тем легче и проще. И тогда в периодах года какой период года чаще всего бывает такое вот хорошо? У тех, кто занят сельским хозяйством – это зимой, да. У тех, которые заняты каким-нибудь производством городского типа – это никогда не бывает, это что летом, что зимой – все тоже производство – оно все гоняет и гоняет человека вот да. Иди время отпуска, да, но при этом надо, чтобы это время отпуска было одновременно у всей семьи и тогда всем хорошо. Но вот это тогда это время какого уровня? Душевного или деятельного? Это душевное – всем хорошо. А ведь как только начинается, как только начинаются какие-то дела конкретные, мы начинаем обсуждать какое-то конкретное дело – тут вдруг – раз, и начинается напряжение, т. е. в области деятельного чтобы было всем хорошо.

Так вот теперь вопрос: ситуация-то у Юлии Александровны разрешена для нее сейчас вот да, но ведь дальше ее надо же в жизни осуществлять, и осуществлять не только в душевном – сейчас в области душевного ясно сейчас, как быть. А в области если деятельного пойдем? Там оказывается, многое чего еще не ясно. Вот и сейчас давайте попробуем, если кто-то хотел бы сейчас проверить свою ситуацию разрешаемую, причем именно где ситуация сама требует разрешения именно в деятельном уровне, и вы уже движетесь именно в это разрешение – проверить, действительно ли деятельного уровня разрешение? Если кто хочет такой, в такой проверке побыть, то выходите.

Ну вот, давайте восстановим – какие задания выполняла Анна Алексеевна, какое задание выполняла Юлия Александровна. У нас первое задание было – это уразуметь свою трудную ситуацию, т. е. для этого в ней надо было в ней выделить ее составы, точно определить эти сами составы в себе, и на этом первый этап заканчивался. А дальше следующий этап уже – наметить выход или разрешение от этой трудной ситуации – это уже другое действие – разрешение трудной ситуации. Так вот определение своей трудной ситуации сделала Анна Алексеевна, и мы с нею эту работу проделали, она закончена была. А дальше пошла работа сейчас уже разрешения трудной ситуации, и вот образ, как это делать – разрешение трудной ситуации, мы показывали сейчас – уже и это делала Юлия Александровна. Это второй уже этап работы, который действительно Анна Алексеевна здесь не производила. И сейчас она может, как раз сейчас начнется самостоятельная работа у каждого на примере Юлии Александровны, то и Анна Алексеевна тоже эту работу дальше начнет производить. При этом когда она делала, вот, то разрешение-то при определении самой трудной ситуации разрешение уже начало намечаться, да, уже слышно, куда надо двигаться.

Этот механизм Святые Отцы-то и выработали, они нам его и дали, да. Они три слова буквально: первое слово – это испытывай себя – это есть определи свою трудную ситуацию, да, различи ее, испытывай себя. Второе – самоотвержение, т. е. отсеки В и Г, да и третье – самопринуждение – вот все три, самопринуждение – т. е. принуждай себя в Б, тоже самое, что делает этот мальчик, который легкой атлетикой занялся. Он это делает по естеству, естеством законное творит. А Святые Отцы самопринуждение разработали для взрослых уже, которые уже детское естество потеряли и будучи взрослыми, не могут найтись, что же им делать. Принуждай себя в Б – больше ничего не надо. Но для того, чтобы принуждать в Б, надо само Б-то найти, для этого испытай себя, испытай себя. Что такое испытай себя? Это испытай – это значит, найди в себе это естество, живое причем, не в сознании, не в знаниях тем более, а в себе самом деятельное свое естество найди, тем более, что оно тебе давалось вот да. И когда Господь говорит, что учитесь у детей, будьте яко дети – это же означает, как смотри на детей, как они, но еще другой есть же оборот – смотри на свое детство. Ты же тоже был как ребенок. И в твоем детстве были свойственны тебе естественные движения. Воспомяни их. Вот, испытывай себя – это воспомяни свое детство и в нем естественные движения. А мы часто делаем другое – вот испытывай себя – это значит мы тоже воспоминаем свое детство, но при этом в нем вытаскиваем какие движения? Все психопатические движения, мы как-то заострены и концентрированы вот на всех худых движениях – где, когда у меня заложилось худое, худая реакция на родителей, худая реакция на своих братьев, сестер, худая реакция на своих одноклассников – где, когда худое зародилось вообще. Психопатические – худые. Вот это испытывание, прямо хлебом не корми – мы готовы делать. А испытывай себя, – Святые Отцы говорят про другое – испытывай, когда ты в жизни имел добрый поступок, когда в жизни имел доброе расположение, когда у тебя был добрый помысел. И воспомянув это, – правдивость своей жизни, правду своей жизни, а кстати, я так не договорил про правдивость. Воспомянув свою правдивость, т. е. реальный опыт, встань в него и пребудь из него дальше и да, это было у тебя в детстве, да, придется тебе встать в детство, будучи внешне седовласым уже стариком, войти в детство и начать заново расти в этом, как ребенок. Да, ты будешь при этом, как ребенок. И тебя будут все узнавать тоже как ребенка. «Что ты сделался как ребенок?» Ну да, потому что ты вошел в естество своего детства. И ты будешь там такой же непосредственный или же такой же простой и такой же невинный и такой же легкий на помощь, хотя это не современно, легкий на движения совести, хотя это вообще не свойственно сегодняшней культуре такой. А ты будешь не похож на всех окружающих – но что тебе до всего этого? Собирай, – говорит Господь, – на небо. Не собирай там, где ржа и черви съедят – собирай на небо. И поэтому не оглядывайся на то, что тебе вокруг будут говорить – но тогда тебя возненавидят, потому что ты, будучи зрелым человеком, ведешь себя как ребенок в простоте своих нравственных добродетелей. И это им колет глаза, а когда колет, то они начнут как эти самые, сегодня Евангелие-то мы читаем, от Луки же там да, момент, когда отслеживали: не исцелит ли в субботу – Господь поставил человека, вылечил его руку в субботу и тогда дальше идет фраза: и пришли они в бешенство. Да, придут в бешенство от того, что ты будешь по-детски. Ну так, Господь и предупреждает: будут гнать вас, если вы об Имени моем будете радеть и об Имени Моем – это значит, чтобы не бесчестить Отца Небесного. И вот как не бесчестить Отца Небесного – вот заповеди Блаженств. А как их исполнять в обычных ситуациях – вот везде целая нагорная проповедь в Евангелии от Матфея. Только там – вот я сегодня попробовал – почитать ее, как вчера мне вдруг это открылось – я во всех стихах, которые читал от Матфея, начал ставить Блаженны. И этот навык надо в себе закреплять – тогда это уже навык воли. Сначала, правда, навык сознания надо, да.

Блаженны, если правый глаз твой соблазняет тебя, – вырви его и брось от себя. Блаженны, если не прелюбодействуем и даже, когда смотрим на женщину, не вожделеем. Блаженны, если не клянемся вовсе – ни небом, ни землею, ни головою твоей. Блаженны, если слово наше будет да-да, нет-нет. Блаженны, если не противимся злому. Потому что если это слово блаженны не подставлять и если не воспринимать, что все это раскрывает заповеди Блаженств в конкретике нашей жизни – тогда получается – не противься злому и тогда внутри: а что я буду иметь, как это не противься злому. Ну я в итоге кончу смертью и вообще размазанностью, распластанностью – ничего иметь от этого не буду. А ты должен иметь, иметь даже до такой меры, что до совершенства Отца Небесного – ты должен иметь. А что я буду иметь, если я буду не противиться злому, если я буду просящему отдавать и даже не желая вернуть назад. Принуждающему идти одно поприще – идти с ним два – что я буду иметь? Когда мы подставляем блаженство – ясно, что мы будем иметь. Блаженны, егда принудит идти одно поприще, а мы идем с ним два. Блаженны, когда просят дать или занять – мы не отвращаемся. Блаженны, когда любишь ближнего твоего, даже врагов любишь, благословляешь проклинающих тебя – блаженный, когда благословляешь проклинающих тебя, блаженны, когда благотворите ненавидящим вас. Вопрос: это блаженны – это сердце, сердечный уровень, душевный или это волевой, или это нравственный, или это духовный уровень? В каком это уровне?

Так вот, если вы сейчас посмотрите все эти раскладки, то оказывается, одни из них – господь сказал заповеди Блаженств. На этом можно было остановиться. Но Его начали спрашивать: господи, а в практической жизни как это выполнять? В одном случае, когда я иду сердечно и вообще у меня навык, характер мой сердечный. Ну вот мы когда на педсовете были о. Сергий Надежду Николаевну определил как душевный человек – у нее навык жить в области душевной, и она там умеет это делать – она умеет в душевное утешение привести человека и сама она живет там душевно. Ну вот, как она – была такая Надежда Николаевна на этой горе, где Господь говорил. И она спрашивает: Господи, как заповеди Блаженств выполнять, если я – душевный человек. Ну вот, посмотрите, Господь отвечает – там есть моменты, где душевному человеку говорится, как надо быть, какие действия душевного могут быть теперь выполнимы, чтобы плодом было у тебя блаженство, что ты будешь иметь, – а будешь иметь блаженство.

А другой спрашивает из деятельного: а как мне-то в моих деятельных обстоятельствах быть? А Господь говорит: вот твоя деятельная ситуация, делай так. Ну, конкретно, просят у тебя рубашку – отдай одежду, отдай и срачицу свою, да – деятельный уровень. Видимо, такой человек спросил Его – а Господь ему ответил. Здесь-то евангелисты прямо уже ответы только написали, будто бы это был монолог – такое впечатление. Но мне думается, что все-таки это была же беседа, сказано же, что это была беседа, причем она была многочасовая. Это значит, что вот эти вот в виде монолога записанные ответы Господни – они на самом деле были ответами на конкретное недоумение людей, а люди все по характеру разные – один деятельный, другой весь содержательный, третий – весь душевный, четвертый – весь в жизненных призваниях, т. е. в нравственных – весь в гражданских служениях там, ради семьи и Отечества, а другой весь в материнстве, третий – весь в родительстве, т. е. в супружестве. И вот они задавали свои вопросы, поэтому там идут вопросы-ответы Господни на примере супружеском, на примере гражданском там есть ответы. И все про заповеди Блаженств. И поэтому конечно, характер не поменяешь и вообще как-то не принято менять характер, в смысле вот это устойчивое пребывание в каком-либо определенном уровне. И человек таким рождается – один преимущественно деятельный, другой – преимущественно содержательный. Другое дело, что не меняя устойчивость своего характера, надо приобретать к нему то, чего недостает. Мне например, преимущественно в содержательном и постепенно начинает появляться деятельный уровень – сейчас вот. И мне его надо подтягивать к себе, находить его в себе. А в тоже время например о. Анатолий Омельченко – он весь деятельный. И когда мы на педсовете его сажали в содержательный уровень – он, значит, в итоге преподавал-преподавал свой курс, в конечном итоге сказал: батюшка, отпустите меня от этого курса, я больше не могу, я в нем ничего не понимаю – три года преподавал, в итоге закончил – ничего не понимаю. И я весь обессилел в нем. А деятельно – смотрите – храм построил, Преподобного Серафима храм летний был – сделал зимним, сделал новый иконостас – там в храме, в то время еще не было большого храма, – пожалуйста, все сделано.

А еще в каком уровне он был крепкий и сильный – кто с ним имел общение? В нравственном, потому что его вся вот эта гражданская забота, гражданское попечение о студентах, – он был у нас непревзойденный воспитатель, у нас больше не было такого воспитателя, как он. И когда в его период студенты, кто учился – они все помнят до сих пор, как какое все-таки живое попечение о них, обо всех было и как все было устроено и их нравственная жизнь была устроена в организационном порядке, в организационном уровне и организационный не довлел, а обслуживал нравственный уровень, т. е. их отношения, братские отношения между собою – это была дружная братская семья в то время. Вот, поэтому надо ли ему подтягивать содержательный уровень? Но пока он был здесь, он сказал: не надо, отпустите меня от него. А по мере того, как жизнь будет идти, на каком-то этапе жизненного пути появится необходимость потребность содержательного уровня.

 

Евангельский семинар 2011, пятый день

Когда зло отсекается, – это свойство ведь тоже естества. Естеству свойственно не участвовать в делах тьмы, не участвовать. Если мы придем в свое естество, то мы не будем позволять темным делам совершаться на наших глазах. И от того, что вот допустим, я время от времени вот ругаюсь просто. Ну просто знайте, что если я начал ругаться, то это значит, я долго-долго терпел, долго-долго говорил, долго-долго разъяснял, убеждал – теперь уже все, я уже ругаюсь. Теперь посмотрите, на какие моменты я ругаюсь. Я применяю ругание как последнее средство подвинуть все-таки в правду. Ругаюсь – это ругаюсь, вот многие говорят: батюшка ругается, вообще оказывается, он вот какой. Так вот ругать – это свойство естества, потому что естество имеет силу противостоять это, более того сердце называет раздразительной силой, да, это же сила, а называют ее раздразительной. Почему? А потому что сердце раздражается на зло. Это свойственно естеству сердца – раздражаться на зло, мало того – пресекать зло, мало того – не позволять ему быть вообще. Ну я-то не сразу реагирую: в этом есть еще тоже некоторая моя слабость, с одной стороны, что нету такой уверенности, вернее, в волевой силе у меня нету такой скорости реакции на зло. Я ее сердечно слышу зло, а в волевой не могу сразу реагировать. Это одна сторона.

А другая сторона – чисто какая-то вот, когда я все-таки позвал-то всех возрастать, и поэтому я жду, что это восстание против зла или отвержение или неучастие в делах тьмы будет совершаться в вас. И поэтому вот, если я сам буду реагировать, то не даю возможности возрастать в чадах. И поэтому я не реагирую сразу, я жду, что кто-то из чад отреагирует. А когда кто-то реагирует или приходит ко мне, благословляется – там вот то происходит, можно ли ему сказать. Я говорю: как же, обязательно скажи. Мало того и все время привожу, что видишь зло – иди обличи, видишь продолжают – иди вдвоем обличи. Но всякий раз натыкаюсь на то, что говорю ему: иди, обличи – ой, батюшка, лучше это сделайте Вы. – Нет, в конечном итоге кому-нибудь благословляю: иди обличи. – Пошла обличила. – Ну, исправилась? – Нет, найди другого, сделай вдвоем. Ой, она не пойдет, ой, да, ну обычно на этом заканчивается, т. е. и когда вот так я вижу, все-таки продолжая либо в проповедях, либо в беседах побуждать все-таки обличать или же исправлять. Кстати, слово исправлять – это же повеление Господне – исправляйте, – говорит он. Видишь нестроение, видишь брат твой согрешает – идите исправляйте, но духом каким? – Кротости. А потом у Святых Отцов мы вдруг открываем, что духом кротости – это значит, различая – духу кротости свойственно различать добро и зло. И когда ты будешь идти и исправлять духом кротости, то ты исправляешь правильно, потому что ты различаешь, где он доброе делает, а где он зло делает. И ты будешь исправлять его в добро, потому что ты точно различаешь зло. А эта точность различения, этой точностью различения владеет, обладает дух кротости. И поэтому в блаженствах сказано, что кроткие – что сделают? – наследят землю, т. е. они будут устроителями земли, т. е. они исправят правильно. Кроткие именно исправят, это деятельные люди, которые различают, где плохо, где хорошо, умеют исправить от плохого к хорошему. Люди, исполненные кротости – вот кто такие, это деятельные люди.

Ну вот. Поэтому реагировать неучастием во зле, как минимум, да, в псалмах как сказано – иже не иде на совет нечестивых – это раз, а еще как сказано – неучастие в делах тьмы, уклонись от зла и сотвори благо, – это неучастие в делах тьмы. А есть другая еще степень проявления естества – это когда что? – Запрети злу. Вы слышали сказанное: люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего. Различай врага и отвергай его, более того, запрети ему даже до смерти. А в других местах сказано, ну это в Ветхом Завете – где говорится о естестве, о поступках естества, сказано побей камнями до смерти, чтобы это зло не жило, если оно неисправимо, то побей до смерти камнями побей. Очень много вот эта казнь – побей камнями – она же это заповедана не просто каким-то судьям и палачам, она заповедана каждому праведнику в Ветхом Завете – это же закон, закон естество. Но правда, потом Господь сказал, что это Я сказал так по жестосердию вашему, т. е. в ветхозаветное время и вообще свойства человека, живущего на земле – это жестосердие и сам человек из этого выйти не может. Естество  человеческое ожестено. И поэтому только тогда когда Он принес масло, которым можно это ожестевшее сердце человека растеплить, вернее, растаять, только после этого можно давать ему уже заповеди Блаженств. Но этим маслом стала крестная смерть Господа и Воскресение Его. И вот эта сила Его смерти и воскресения, т. е. запрещение – смертью Своею Он запретил грех. Эта сила запрещает грех, это не просто словесное запрещение греха, Он же реально умер. И в этой реальной смерти было осуществлено Богом запрещение или умерщвление самого греха, которому мы теперь можем усвоиться, если мы усвоимся смерти Христовой, причащайтесь в воспоминание смерти и Воскресения Моего – говорит Господь, т. е. мы усваиваемся в Причастии Его смерти, то мы обретаем силу умерщвления греха, просто умерщвления. А если мы в Причастии сочетаемся с Его Воскресением, то мы обретаемся в силу жить в блаженство. Так вот, это умерщвление смерти – это есть умерщвление зла.

Господь несколько раз фарисеям говорил: лицемеры, а потом прямо в лицо – стоит перед Ним учитель народа, причем почитаемый и уважаемый, стоит перед Ним член синедриона – и вдруг Он ему говорит: твой отец – Диавол. Как это так? Ветхий Завет точно знает, кто такой Диавол, весь народ ветхозаветный точно знал: есть Диавол, есть праведники, есть Бог. И вот стоит человек, который всем народом почитается за праведника, более того, всем народом поставлен в синедрион как важное лицо, все знают, кто такой Диавол, и вдруг Господь Сам ему в лицо говорит: ваш отец – Диавол, ладно бы одному. Что это за такие жесткие поступки Господа? Это поступки естества. Но за этим естеством человеческим в Господе-то стоит Сам Бог, т. е. это поступки Бога.

Но вот, поэтому когда я кричу, то значит, это я воюю уже с неоткликнувшимся добром, т. е. я образцы добра вроде бы говорю там, ну вот, элементарные эти вещи – не проходите мимо каких-нибудь проступков человека, вот не проходите мимо проступков детей – вот дети на ваших глазах бегают – не проходите мимо. Не проходите мимо проступков друг друга, – не проходите мимо. Вот это более всего меня как-то всегда задевает, что проходят, проходят и проходят. И до сих пор продолжают проходить. И в конечном итоге я тогда начинаю кричать. Но прежде чем кричать, я сначала-то жду все-таки услышать, потом рассказываю образцы, потом побуждаю на примере кого-то начинаю говорить: вот правильно, или же на примере кого-то сам начинаю это делать: обличать, побуждать прямо прилюдно при всех, невзирая к сожалению, даже иногда на возрасты. Нет, не берут и все. Что тут работает?

Ну, главное – это не берут того действия, в которое я подвигаю, продолжают проходить мимо, проходят мимо. Или же не участвуют – вот сейчас очень мало стали откликаться на то или иное, там просят помыть посуду или же подменить кого-то там, мало стали откликаться на это. Ладно, это все вот к одному, да.

Так вот естеству свойственно реагировать на зло, потому что кроме как естества, ничто другое зла вообще не распознает. И если вы, как человек начинаете терять распознание зла или начинаете потакать какому-нибудь злу, то значит, вы предаете свое естество, вы теряете свое естество, или просто оно у вас не восстановлено, оно не восстановлено, и уже при  не восстановленном естестве если вы возьмете на себя заповеди Христовы, которые приобретают вас на небо, то вы никуда, ни на какое небо не попадете. Вы окажетесь юродивою девицею, про которую Господь скажет: Я тебя не знаю. – А почему? Ты скажешь: Господи, я же исполняла все Твои заповеди. Ты сказал: подставь левую щеку – я только это и делала. Ты сказал, Господи: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас – я только это и делала. Господи, я же все время только это и делала, то, что Ты мне предложил, написал. И вдруг в ответ: не знаю тебя. Более того: никогда не знал тебя, Я никогда не знал вас, никогда не знал тебя. Т. е. это что означает? Это означает, что ты уже начал делать евангельские заповеди, не исполнившись и не найдясь в естестве. А если ты в естество не пришел, в котором ты точно распознаешь зло, в котором ты злу не даешь вообще места быть и в котором ты либо уклоняешься от зла, либо запрещаешь зло. Если ты в это не пришел естество, которое знает, если знает так зло, то оно точно знает добро, ибо от добра же оно так ненавидит зло, то тогда нечем тебе делать заповеди Божии. И ты не имея, чем выполнять заповеди Божии, начал сразу любить врагов, благословлять проклинающих, благотворить ненавидящих. В ответ ты получишь, да: Я никогда тебя не знал, потому что ты никогда в естество не приходил. И все твое христианство – это елейное христианство, ложь, обман. Ты по виду был христианин, не имея при этом на сердце никакой правды. И поэтому и говорит он например. Но да будет слово ваше: да-да, нет-нет, а что сверх того, то от лукаваго. Что такое да-да, нет-нет? Да-да – всегда добру, а нет-нет всегда чему? Злу. Что сверх того, когда ты начинаешь там оправдывать зло, когда ты начинаешь там между ними выбирать или же позволять какое-то время этому злу быть, а потом только добру дать место и еще какие-то разные всякие вот такие дополнительные всякие твои размышления или рассуждения вслух или про себя – все то от лукаваго, потому что в этом да будет слово ваше: да-да, нет-нет. Когда Россия говорила нет-нет, то это в итоге выливалось: нет-нет России, нет России – это победа над татаро-монголами, это победа над французами, это победа над фашизмом – это нет России было. А что такое да России? Это ее удивительные урожаи, это ее удивительные семьи, это удивительные монастыри, которые она строила и совершала – это ее удивительные святые, это огромное количество народа, странников, это же целое сословие было людей, которые не имея крова, не имея семьи, странничали по земле, ища что – Россия искала правду, искание правды же было – целая эпоха России, когда на протяжении двух столетий вся Россия жила исканием правды, и вот в этот период как раз очень много было странников – они ходили по всей России, искали правды. А по святителю Иннокентию Пензенскому правда – это добродетели. И почему они ходили, почему странники ходили по всей России? Они искали примеры добродетелей в людях. И дальше мы слышим, читая о воспитании, слышим, что будущие святые, будучи в детстве, любили слушать кого? Странников, приходящих к ним. Почему? О ком же, что они любили слушать? Оказывается, странники рассказывали, где, какую правду они увидели. И они рассказывали о поступках людей, о характерах людей. И вот не было для них ничего более сладостного, чем встретиться с конкретными живыми примерами добродетелей. И вот, проходя по России, они удивлялись примером этих добродетельных поступков. Это было искание правды. И людей, ищущих такую правду и самим хотевших, подражавших им, было много. Странники – это было целое сословие. Мало того, если странники было целое сословие, а в благочестивых семьях матери и отцы любили принимать странников, любили слушать и по вечерам со странниками проводили, вместо телевизора проводили время – то значит, очень много было благочестивых семей, которые ну, книг-то не было, а вместо книг ходили живые странники и рассказывали о школе благочестия, об этих самых подвигах веры – вот сейчас книжки читаем, там на службе, а тогда это странники приносили людям. Мало того, они еще адреса конкретные говорили – вот в таком-то монастыре, или в таком-то селе, или в такой-то станице мы видели такого-то человека. Из этого формировался нравственный образ, духовный образ христианина, они составляли то, что сегодня делает телевизор, книги. Но это все технические вещи, а это живой же человек, причем сам искренне исполненный искания правды, искания добродетели. Какая радость была общаться с ним – само общение-то с ним что значит! Вот что такое да-да. А нет-нет, ясно теперь что такое? Это нет-нет, т. е. неучастие в делах тьмы. И запрещение, исправление человека, совершающего зло, исправляйте, – говорит Господь, – духом, которым различаешь правду и зло, добро и зло.

Ну и вот тут везде, в заповедях Блаженств когда Господь говорит, что Я пришел не отменить закон, а исполнить, т. е. мы под словом исполнить понимаем совершить закон. А есть другое значение слова исполнить – это наполнить этот закон сверх того. Так вот, для того, чтобы наполнить его сверх, т. е. благодатью, причем благодатью его крестного искупления, этою благодатью чтобы наполнить – надо же иметь, что наполнять, т. е. надо иметь закон. А закон в человеке как живое – это же есть наше естество. Наше естество же и есть закон, живой закон в нас – это наше естество. Когда естество помрачилось до такой степени, что его перестали уже слышать, пришлось принести писанный закон, напоминающий о нашем естестве. И поэтому исполнить, а значит, нам надо сначала прийти в это естество и затем уже из этого естества собирать сверх естества. Поэтому очищение естества, потом само естество и потом заповеди Блаженств, которые вот в конкретных ситуациях вот разъяснены Богом в Его нагорной проповеди.

Вот, пошагово сейчас попробуем, да, вот сейчас поэтапно, да. Первое – мы видим ситуацию: есть начальствующий, есть подчиненный, есть сильный духом и есть слабый духом, когда сильным духом наезжает, то слабому духом как быть, чтобы сказать тому сильному духом? Потом есть жесткие по характеру люди, а есть мягкие по характеру люди, да. Так вот и еще какие еще разные есть различения другие, да. Так вот, какие бы мы ни смотрели персоны, т. е. какую бы сторону не смотрели – начальствующую или же подчиненную, сильную или же слабую, жесткую или же мягкую, да – везде нам все равно надо говорить о естестве. И когда задает вопрос начальствующий: как ему быть? – он задает вопрос – каким естеством или как мое естество может в этой ситуации пребыть, как в естестве, придя в естество, я буду быть? Если спрашивает подчиненный или слабый духом или же мягкий по характеру человек, характером мягкий, то тогда все равно он спрашивает, как ему быть – это значит, он спрашивает, как мне быть в моем естестве? Значит, везде ответ идет в область естества, т. е. всегда мы сейчас будем говорить о естестве. Это вот услышали, да?

Теперь тогда мы можем переходить к третьему этапу, что посмотреть тогда у подчиненного или же слабого или мягкого человека – как естество реагирует в этих подобных ситуациях? Ну, во-первых, естеству свойственно, любому, у кого бы ни было сильного или слабого – естеству свойственно различать добро и зло.

Второе: естеству свойственно мучиться от зла, внешнего ли, внутреннего ли, своего ли или чужого, другого человека – свойственно мучиться от зла. Естеству свойственно мучиться от зла. Зло для естества мучительно. Соответственно тогда естеству свойственно преодолевать зло, уклонять, отклонять зло, изменять зло на добро. Как это вот когда говорится о Промысле Божием, то Промысел Божий – это такое искусство Бога, которое даже зло обращает на пользу человека, да, в этом мудрость Промысла Божьего, даже зло обращается на пользу, значит, обращается в итоге к добру, не само превращается в добро – оно не может превратиться в добро, но оно обращается к добру, т. е. используется в итоге, чтобы оно послужило бы добру какому-то в этом же человеке, в злом человеке чтобы послужила его же добру. Значит, естество деятельно.

Я сейчас говорю про свойства естества, видите, вот я сейчас перечислил свойства естества. Оно деятельно. Ну вот. А дальше как быть, если имея все эти свойства, а при этом естество немощно, т. е. есть у нас всех есть естество, подчиненные мы или же немощные или же мягкие, или же наоборот, другая сторона положения или же характер – в нас у всех есть естество. Значит, у всех это естество имеет эти ему свойственные свойства, все эти три свойства все свойственны естеству. Другое дело, что они могут быть малыми, неразвитыми, немощными, немощи естества. Поэтому есть в Евангелии слова о немощах, есть в Церкви слово такое немощи человеческие – это немощи естества.

Вот, чтобы эти немощи естества как-то укрепить или же при немощах естества все-таки человек оставался бы идущим к правде, т. е. к благочестию и добродетелям, дает ответ нам авва Дорофей, да: ни одна добродетель не может быть без поддержки и подкрепления чего: без мужества и терпения, видите. Т. е. оказывается, при немощи естества требуется что? Мужество требуется. Немощь естества – это значит, чтобы оно постепенно обрелось в силу, его надо поддержать и укрепить мужеством и мужество будет подвигать естество, мужество будет придавать силу немощи естества все-таки действовать, все-таки проявляться в своих свойствах, различать добро от зла, томиться от зла и действовать навстречу, чтобы зла не было. Мужество помогает этому.

А если естество в силе, но встречается с человеком, который не готов к изменениям, к переменам, да, тогда авва Дорофей говорит – наберитесь чего? – Терпения. Значит, в немощи естества иди мужеством и развивай свое естество до силы, а в силе естества, встретившись с неизменяемостью характера другого, да, тогда наберись чего? Терпения. И поэтому без того и другого не может быть никакая добродетель, т. е. не может быть никакое благочестивое поведение. Да, у тебя естество есть. Более того, оно даже в силе, но оно может быть неблагочестивым. Почему? Если неблагочестивое и естество, значит, обязательно к нему примешивается грех, да, а на земле по-другому быть не может, – все равно, так или иначе примешивается грех. И поэтому, чтобы этот грех все-таки отложить, отложи, оставаясь в области естества, набираясь терпения – того, что человек не изменяется, продолжает делать свое и неизвестно, когда, может вообще он горбатый, его только могила исправит, вот. И тогда тебе до смерти придется тащить этого мужа, эту жену, этого сына, эту дочь, этого папу, эту маму, этого сотрудника своего, начальника или этого подчиненного – до смерти придется тащить – он неизменяем. И тогда, чтобы оставаться все-таки при этом в естестве же, пусть и сильном, но ничего не могущем сделать с этим неизменяемым близким, оставаясь в естестве, набирайся терпения – пока ты терпишь, индивидность в тебя не войдет, ты не будешь ни досадовать, ни раздражаться, ни топать ногами, не войдет в тебя грех, терпение ограждает тебя от греха. Пока ты терпишь, а терпение – это область естества, область Богом данного тебе, там ты будешь, там нет греха. Поэтому пребывая в терпении, ты огражден от греха. Но в тоже время ты не бессилен своей даже мощи естества, у тебя естество очень сильное, но с таким характером, который тебе достался, тебе до смерти его не изменить его. И тогда на это, когда ты придешь в терпение, при силе своего естества – тогда только ты сможешь исполнить заповедь Божью, да, потому что терпением ты оградился от индивида, от греха в себе самом, т. е. отвергся от греха, тогда ты можешь взять характер человека, который неизменяем, как что? Как крест – возьми крест, терпением возьми крест. Пока ты терпишь, ты не будешь раздражаться, у тебя не будут возникать досады и желания скинуть этот крест, бросить, отваливаться не будут руки, душа не будет падать в пятки – ничего этого не будет, если ты в терпении. В терпении ты огражден от всех этих движений. И только пребывая в терпении, тогда ты можешь взять крест, нести его. Нести крест – это значит, не согрешать под крестом, под крестом не согрешать.

Ну, конечно, уже такой чисто христианский добродетельный образ этого несогрешения, уже христианских добродетелей – это митрополит Иосиф, которого я вот всем привожу, он настолько меня вот греет, теплит вообще этот образ, когда он в концлагере был уже древний старик, уже по немощам его физическим его перестали отправлять на работы на всякие там разработки леса, оставляли в казарме на сто человек. И его была обязанность – это вычищать все плевательницы, когда все каторжники вернутся с работ каторжных в казарму, плевательницы должны быть все чистые. А они успевали засохнуть. Он всяко разно их там чистил то тряпочкой, то еще чем-то, а в конечном итоге понял, чтобы ее действительно вычистить, там все эти особенно углы этой плевательницы, лучше всего было бы делать это руками. И в конечном  итоге он это руками их – сто плевательниц надо было почистить руками каждый день. И вот он ползает на коленях под этими нарами, – еще некоторые туда залетели, надо оттуда ее вытащить вот да, вынуть, вычистить ее, ополоснуть и обратно поставить. И он ползает и говорит: Господи, если Тебе угодно, чтобы Твой митрополит ползал под нарами и чистил плевательницы – я буду это делать, чтобы другой помысел не вошел. Я буду, – говорит, – чистить, если Тебе это угодно, чтобы Твой митрополит чистил – Твой митрополит. Как это? Вот что такое терпение, видите как.

Ну вот это терпение естества. А когда оно еще будет исполнено Духа Святаго, то будет плодом Духа Святаго, тогда чем станет? Долготерпением. Плод Духа Святаго – долготерпение, да. Но ведь, чтобы стало долготерпением, надо же иметь сначала само естество, – просто терпение при силе твоего естества – ты очень прямо весь из себя сильный в нравственных своих движениях, весь в добре, весь различаешь добро и различаешь ближних своих добро и видя, что этот – до добра вообще ему дела нету и так будет до могилы его – как тебе будет в своей силе добра?

И наконец, еще третье – апостол Павел уже добавляет к преподобному Феофану Затворнику – это искусство. Будьте искусны. А в Евангелии говорит: итак, будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный – Господь сказал. А апостол Павел говорит: будьте искусны. Что это такое? Это значит, различать, где надо поддержать себя мужеством в каких ситуациях, да, а где надо поддержать себя или удержать себя в терпении, где надо поддержать себя мужеством и совершить все-таки добро естества, а где надо удержать себя терпением – это искусство.

Вопрос: Батюшка, а если терпения даже нету?

Ответ: Ну тогда работай над терпением, да, тоже опять же отвергай то, что запрещает твое терпение. Потом становись в терпение, в естество свое, найдись в нем. Причем смотрите: отвергаться нельзя, пока ты не нашелся, куда становиться. Потому что если ты не нашелся в опыте терпения, у тебя, ты не воспомянул свой опыт терпения, и начинаешь отвергаться от досад, от раздражимости, от чего там? Во-первых, ты не поймешь, где твоя раздражимость и досада являются грехом, т. е. оно конечно грех, но где оно грехом начинается, зачинается, как грех? Где оно зачинается? Ты этого не распознаешь, потому что ты должен прийти туда, где вместо терпения, вместо естества начинается не естество – оно где-то же начинается, причем оттолкнувшись от твоего естества, отвергнув твое естество, начинается нетерпение. Поэтому место, где начинается, где начинается нетерпение, где начинается досада, где начинается зло – это тебе надо распознать. Ну а как? Только распознав, где кончается твое что – естество. Естество кончилось, началось не естество, начался грех. Поэтому все равно надо сначала воспомянуть естество, воспомянуть опыт естества. И тогда ты уже ты на фоне этого опыта естества ты внутренне сразу чувствуешь, что есть зло.

Вот Юлия Александровна – сейчас она несколько раз же это проделывала, я просил ее все-таки вернуться опять к опыту – я спрашивал: ну а был ли случай с мамой, вот когда вы были единодушны? И два или три раза мне пришлось это сделать по разным движениям естества. И она, обращаясь к опыту, говорила: да, был. И после этого уже дальше можно было разговаривать о отсечении. А если бы я этого не попросил Юлию Александровну, и она бы этого не сделала, причем мне надо было дождаться, когда она найдет его, когда она скажет: да, я теперь помню. И по лицу ее увидеть, что она действительно вспомнила. Если кто был внимателен, да, вы потом будете смотреть на видео, то обратите внимание, когда она действительно находила этот опыт, то что с ее лицом становилось? Она начинала улыбаться, в ней появлялась жизненность. И после этого тогда уже можно было идти дальше, дальше уже различать уже зло. Поэтому труд над отвергнись зла – невозможно, пока ты хотя бы начаток естества в себе не восстановил – тогда ты будешь дальше отвергаясь, уже развиваться, у тебя есть куда развиваться. А если ты просто будешь отвергаться зла, то ты и в зло и будешь попадать – из одного зла в другое зло, т. е. из одного проявления индивида в другое проявление индивида, что кстати, у большинства именно это и происходит.

Значит, уровни жизнедеятельности человека. И тогда это надо будет в колоночку писать прямо одно за другим: дисциплинарный – точность жизнедеятельности, да, ну, т.е. за что отвечает этот уровень, что является предметом этого уровня, точность жизнедеятельности. Это что такое? Точность во времени, не опаздывать и завершать время, рабочий день именно в отведенное время, точность во времени, точность в месте, где это производится – то или иное дело, точность в составе людей, которые все ли пришли? Нет, одного нету – где он, почему его нету? Пока не придет – мы не можем начать, точность в составе людей. Точность во всех необходимых средствах для исполнения данного дела – все ли инструменты собраны, приведен ли в порядок весь материал, всякая разная точность, да, слышите, сейчас, да, дисциплина что такое? Точность. Точность умений, потому что собрались на дело, причем дело требует высокой квалификации, а собрались – все дилетанты собрались. А что мы с вами сделаем? У нас нету никакой точности в знаниях даже, уж не говоря о точности в умениях. Все ли умения для этого дела сейчас собраны? А где у нас Петр Васильевич? Такое умение, которое нужно для этого дела, только у него, а где он? – Нету. Сюда его немедленно. Это дисциплина. Пришел Петр Васильевич. Все – по умениям дело собрано. Есть человек – есть умения. Особенно это ярко видно на конвейерах, да, когда машину собирают, то значит, на каждом этапе изготовления машины стоят определенные люди с умениями, да, одни мотор собирают, другие корпус собирают, третьи красят, четвертые там стекло вставляют – это умение же да, и надо точно поставить людей согласно их умениям на каждом этапе конвейера. А если с этим самым человеком, который умеет вставлять стекла в машину, поставишь туда, где должна сборка мотора производиться, – соберет он вам мотор? И тогда точно ли распределены люди? – Нет. Слышите, где дисциплина, да.

Организационный. Определение обязанностей, знаний и технологий дела и расстановка людей соответственно обязанностей этапам технологий. Значит, получается в итоге это порядок и распорядок дела. Порядок – это технологии и обязанности, т. е. это люди, технология – это само дело, обязанности – это люди, а распорядок – это распределение во времени дня, месяца, года или пятилетнего периода там, распорядки разные бывают там, – какое-то время например, страна целая жила пятилетками, а до этого были семилетки. В какой-то цивилизации жили десятилетиями периодами, в десятилетии составлялся распорядок – это организационный уровень.

Содержательный – разные содержания или виды содержаний, описывающих жизнь, дела, события, виды содержания, описывающих жизнь, дела, события; проявляющих в себе, т. е. значит в этом содержании проявляющих в себе тоже самое – жизнь, дела, события; исполняющих жизнь, дела, события. Вот три степени, да, содержания.

Если вам рассказать сейчас про технологию изготовления, ну например, того же самого хлеба, то для кого из вас, поднимите руки, для кого из вас рассказ о технологии изготовления хлеба будет первой степени содержание? Т. е. информации. А вот вы как записали первую степень? Описывающий, или информацию дающий. Для кого из вас это будет описывающим первой степени? А для кого из вас это будет исполнением? Вторая степень – это как? Проявлением? Содержание будет проявлением. Содержание о выпечке хлеба будет проявлением человека, проявлением его, коль содержание описывает же как выпекать хлеб же, а кто его делает? Человек же, да. И вот это само содержание – оно будет для кого-то проявлением его собственного дела, правильно? Я буду рассказывать сейчас, как выпекают хлеб, а одни из вас будут слушать информацию, а другой вот этот человек – он будет сидеть и слушать, да так, так, так, а вот здесь не так. Это будет чем? Для него эти слова, это описание будет чем? Проявлением его опыта. Он будет в этих словах узнавать свой опыт. Поднимите руки, кто будет так слушать выпечку хлеба? А для кого-то это будет исполнением, каждое слово, описывающее, как это делать, будет исполнением. Что такое исполнение – слово? Ну, это когда слово сказано, и оно исполнилось, да. Когда Господь сказал: да будет свет, – что произошло? Образовался свет, да. Были ли еще кто-либо из людей, имеющие такую способность слова? Такую способность содержания? Мы совсем недавно на службе читали про Иоанна Богослова – что он сказал, и оно стало? Сено в золото превратилось, да. Он сказал: у меня нету больше ничего тебе дать, – когда третий раз прибежал вот этот человек, сказал: отче, дай мне еще, а апостол Иоанн говорит: у меня ничего нету, но вот сено разве что да будет золото. И оно стало золотом, т. е. слово исполнилось тут же. И он его вручил и сказал: часть отдай за твои долги, а другую часть на поддержание твоей жизни. Да будет здрав – это слово исполнялось у кого-нибудь? Очень у многих, да, сколько святых, которые прямо так говорили и конкретно происходило. Или: да будет жив ваш умерший – это слово исполнялось? Исполнялось. А у вас есть такие слова, которые исполняются, вы говорите, и оно тут же исполняется, что сказано, то совершилось? Или: сделаешь? – Сделаю, – говорит человек. – И сделал. Сказал же слово, да, сделаю, – говорит – и сделал.

Вот в одном случае, я сейчас привел, что это к другому относится, а Любовь Герасимовна говорит слова, которые к тому говорящему относятся. Но она просто привела пример, более такой распространенный что ли, – мы когда зло делаем, т. е. злые слова произносим – они тут же происходят, да, совершаются. А поищите те исполнения слов, которые относятся к естеству.

Вопрос: Т. е. Вы имеете третью степень как совет, повеление, наставление?

Ответ: Это степени восприятия, из-за чего эта исполнимость происходит, тот, кто воспринимает слово, он может исполнить слово говорящего, т. е. в каком случае слово говорящего будет исполнено? В том случае, если перед тобою человек, который может слышать завет, может слышать наставление, может слышать совет. В меру этого он будет его исполнять, вернее, мера его нравственного качества твое слово исполнится.

Получается, что в нас, да, в наших живых отношениях между собою слово говорящего исполнится, если есть условие, если воспринимаемый воспримет это слово адекватно, да. Поэтому конечно, требуется сыновство для слова родительского, требуется жена для слова мужа, требуется муж для слова жены, и если мужа нету, а жена произносит слова, а он не муж, то и ни одно слово ее не исполнится, да. Она просит: повесь карниз, – он не вешается месяцами, годами. Значит, нету мужа. А если бы был муж, то бы тут же бы и слово ее исполнилось. Т. е. вот это вот, да, это область нравственного.

А область духовного – она подлежит уже такому слову Божьему, что сейчас я точно не помню, где это находится место, где говорит Господь в нагорной проповеди тоже, что если вы, а это вот в Евангелии от Иоанна, где вы любите Меня и чего попросите, если вы любите Меня и исполняете заповеди Мои, – чего попросите, то  исполню вам. И тогда значит, если человек попросит, это же он слово произнесет, да, – и то тут же исполнится. Это произошло у апостола Иоанна, когда он сено превратил в золото – это тут же произошло. Или же когда святой говорит: будь здрав – и человек выздоравливает. Но он это же говорит не каждому. И поэтому получается, что, а почему у святого это совершается? Потому что это Господь же совершил. Кто из людей вообще может сено в золото превратить? Никто. Это Господь же совершает. Но Господь говорит: когда Я это совершаю? Когда вы исполняете заповеди Мои и любите Меня, тогда чего ни попросите – исполню вам. А мы иногда эти вот начальные слова пропускаем и только слышим-то свои потребы, вот, мы там в кругу потребностей сидим, да, и говорим на жизненном пути и говорим, запоминаем – чего ни попросим – сразу исполнится, значит, да, Господь же обещал и мы молимся, даже молитвы некоторые так составлены: Господи, Ты Сам сказал же, чего ни попросим, то исполнишь, да. Но молитва дальше не разъясняет, какое для этого с нашей стороны должно быть условие сделано. А мы его отсекаем. А оказывается, и в итоге просим, а ничего не исполняется. А другой попросил – и исполнилось. Так в чем разница между мною и им, хотя оба в одном доме – один взялся, другой остался, оба на одном поле – один взялся, другой остался, оба говорим – у одного исполняется слово, у другого – не исполняется. Разница вот в чем оказывается. Вот вам содержательный уровень, да, т. е. он может быть так.

Дальше душевный – сердечность, сочувствие, ласка. Ну тут ясно, да. Хотя может быть, для кого ясно, для кого неясно. Для человека не душевного, а допустим, содержательно-жесткого, черствого даже, это может быть неясно. Для многих мужчин, например, мужей, неясно, что такое душевность жены.

О. Сергий Попов: Тут на этом же уровне и любовь, не одухотворенная, обычная любовь, т. е. человеческая любовь имеют люди, не одухотворенные, т. е. не восшедшие через аскетику, не имеющие одухотворенную любовь, а имеющие простую такую плотскую любовь.

О. Анатолий Гармаев: Просто, в нравственном, в естестве нравственном любовь отцы усваивают волей, не сердцем.

О. Сергий Попов: Я имею в виду душевный уровень, т. е. на душевном уровне присутствует тоже здесь и сердце, и воля душевная, т. е. это же душа, это же не одно сердце, не только святость, т. е. ласка – она же проявляется, она же не остается, т. е. исходит от сердца, но проявляется через в деятельном, в душевном проявлении сердечности, сочувствия, ласки.

О. Анатолий Гармаев: Чувства любви, да, но по существу любовь – это деятельная, потому что Бог есть любовь, и поэтому любовь свойственна воле Бога и воле человека – так Святые Отцы раскрывают существо любви, поэтому любовь по существу – это волевое действие. Но так, как любое умное действие либо волевое действие всегда сопровождается чувством, то соответственно, тогда и в чувстве есть отражение любви. И вот это отражение любви человек, отпавший от Бога или же потерявший свое естество в чистоте, он стал воспринимать как абсолютное. Ну и с этого момента начинается уже падение человека – как только любовь усваивается только сердцу, то с этого момента она становится только чувством, соответственно, по греховности она легко переходит в чувственность, а из чувственности легко переходит тогда уже в откровенную страсть, в эротику, т. е. пошел путь падения такой. Т. е. неправильное усваивание любви, потеря существа любви в воле и усваивание любви только чувству – начинается падение человечества, человека.

Вопрос: Батюшка, а доброта подходит сюда?

Ответ: Доброта – вот я так-то у себя я записал – доброта, но дело в том, что доброта – это тоже явление воли, по существу это тоже явление воли. Но оно имеет отражение в сердце обязательно – чувство сердечное, расположение сердца имеет доброты, да. Поэтому если это различать, то можно поставить, что это расположение сердечное – доброта. Более того, без сердечного расположения даже и волевое не имеет своей ясности и силы даже.

Деятельный уровень – умения воли по свойству воли легкость на добро, легкость на добрые поступки по свойству воли, т. е. если в деятельном человек деятельное свойственно естеству человека, то тогда он в отклике на в поступках скор. Он не повязан ничем тленным, кроме как чисто нравственных обязательств – повязан обещаниями, поэтому не могу сейчас тебе исполнить, потому что обещался другому, там повязан бывает правилами, законами нравственными там да, а это ведь действие в данной ситуации будет беззаконное – давай, пойдем спросим, потом тогда если благословят, то сделаем, тогда я готов сделать. А пока не спросили, то оно беззаконное действие. Т. е. повязан законом. Это естество, повязанность естеством и действиями естества. А есть повязанность тленом, но тогда это уже грех.

Нравственный уровень – это уже проявление личности, когда начинает быть, да, нравственный уровень – это жизненные призвания, собственно, кроме жизненных призваний Бог ничего человеку-то и не дал, только они и есть вот в земных обращениях, в исполнении земной самой жизни только и есть же жизненные призвания, да к ним приданные способности вот там разные: ремесленные, технические, организаторские и прочие.

И наконец, духовный уровень – это присутствие Святаго Духа и с Ним благости Христа или благословений Христовых. Божьих. Ну вот, это вот уровни.

Теперь когда мы с вами разрешение жизненной ситуации наметили, услышали внутри себя, опытно услышали, дальше желательно все-таки разобраться в исполнимости вообще вот предмета ситуации, исполнимости самой ситуации – это из какого уровня в каком уровне мы нашлись, разрешение в каком уровне нашлось, потому что в итоге мы можем, если мы определяем уровень, в котором мы нашлись, то мы тогда будем точно знать, в какой ситуации мы, какая ситуация нами разрешаема, а какая ситуация – мы еще в ней не нашлись разрешать. Например, случай Юлии Александровны – сейчас найденность идет в каком уровне у нее – кто как услышал? В душевном уровне она найдена. Она нашлась в душевном. Но если ситуация пойдет в деятельном уровне, где они начнут с мамой обсуждать какие-то конкретные дела, то там она, Юлия Александровна еще не знает, что она там будет делать – правда? Вот другое дело, что она нашлась тогда еще в одном – если мама подскажет – то это в каком она уровне нашлась? В нравственном, т. е. видите, в душевном она нашлась, в нравственном нашлась, а деятельный мы и не рассматривали – это ей самой надо будет сейчас испытывать себя в деятельном уровне. Потому что мама-то, действительно, в нравственном мама скажет: иди и делай, – она пойдет делать, а умений нету, а воли недостает, а воля не образована. Силы-то не занимать у Юлии Александровны – волевой силы не занимать, но если воля не образована, то эта сила куда войдет-то? Она и будет рассеяна. Сила было готова влиться в образ, а образа нету или образ затуманен, не было конкретного примера, никто не показал, а содержательный уровень – образ недостаточный, потому что чтобы содержательный уровень получился бы исполнительным для нее, для самой Юлии Александровны – он должен перейти из первой степени аж в третью степень, да. Но тогда пройти через вторую – видите как. И вот кстати, тут ошибки бывают часто, что вот родители говорят своим детям: вот я тебе все уже рассказала или рассказал – иди и делай. Но я же его не спросил: на  каком, в какой степени ты мое слово услышал. А он его услышал чисто описанием – понял – понял. – Иди, делай. – Не может. Потому что не включился какой уровень у ребенка-то? Второй, вернее, какая степень содержательного уровня не включилась? Вторая степень же не включилась. Вторая степень – это что такое? – Проявляющая его личный опыт, да, т. е. понял? А ясно тебе или нет? Ясное обращено же уже к его личному опыту. И вообще в опыте это было у тебя это вот, теперь, ты в опыт свой слушал меня сейчас, то, что я говорю – это же родитель же не выясняет. Или просто перескажи, но он может пересказать, особенно умненькие дети или памятливые дети – они тебе прямо слово в слово скажут. Но это не значит, что он обратился к своему опыту, что он сказанное тобою, родителем в опыте восстановил. Вот если он восстановит в опыте и потом еще через мое слово в нем доуточнится – тогда он может сказать вместо слова понятно, скажет какое слово? Ясно. Ясно в опыте. Ну и пойдет делать, а все равно я приду и скажу: что ты наделал? – Потому что он все равно воспринял слово еще только во второй степени, – а какой не было? Третьей-то степени – исполнительной – у него еще нету. Чтобы стала исполнительная степень, это надо мне с ним пойти, рядышком с ним учить его, дальше развивать его в этом, показывать как этот, там же много всяких нюансов может оказаться, как что. Ну например, элементарное подметание пола. Я помню, как я учил не детей – наших студентов подметать, когда мы жили в этом подвале на Ангарском. Там строго было правило, значит, я раз в три дня проходил с белым носовым платочком – специально его стирал, гладил – и проходил проверял уборку в каждой комнате. И этим белым носовым платочком везде и всюду протирал. И вот если чуть-чуть платочек становился пыльным, то вся комната должна была тут же заниматься генеральной уборкой заново. Ну вот. И тогда в общем-то была беседа и я спросил: понятно? – Понятно, – сказали мне на беседе. А что я буду с платочком ходить, – понятно? – Понятно. – А ясно? – Тогда еще только-только входило это слово в наш лексикон, да. – А что это такое? Ну ладно, на деле тогда, завтра пойду проверять – тогда узнаем, кому ясно, кому неясно. Ну и уже тогда оказалось, что да, там кто-то, заходишь в комнату – везде протер – везде носовой платочек чистый. Так за мной идет из других комнат – они все ходили вслед за мною, все трепетали, и я спрашиваю: теперь вы видите, что здесь ясно или понятно для них? – И понятно, и ясно. Заходим в другую комнату, а там значит, под кроватью носовой платочек весь в пыли, переворачиваю его по шкафу сверху – весь в пыли. Теперь скажите мне: вот вчера на беседе эта комната какую степень взяла мое слово – в понятно или в ясно? – В понятно. Они же все сказали: понятно. А ясно, – когда спросил, – они квадратные глаза сделали, недоумевали. Но вот сейчас видно на примере предыдущей комнаты и вот этой комнаты, что такое ясно и что такое неясно. Той ясно, а этой неясно. А теперь-то вам ясно? – Теперь ясно. Вот генеральную уборку переделали ведь.

Ну вот, а дойти до, потом значит, зашли в эту же комнату потом я прихожу через неделю, еще через неделю – и они все время у меня получали какие-нибудь заново повторы, т. е. оказалось, что их пришлось переучить, их учить. И я тогда предлагаю одной сестре: ну вот здесь-то смотри, в этих уголках, ты подметала – почему не подмела-то? Бери веник, покажи мне, как ты подметаешь. – Взяла веник и пришлось мне ее учить как подметать, она не умела подметать. Мало того, что она не прошлась по углам – это ладно, она просто не знает, что надо так ходить, но само подметание она оказывается, не владеет им. Это значит, т. е. я сейчас пытался увидеть соотношение этих уровней между собою, да, что где мы можем, где мы правдивы по отношению к ребенку, – я об этом же говорил, а где неправдивы. Я реально сейчас показываю вам содержательный уровень. Сейчас я сижу в каком уровне, действую сейчас? В содержательном, да.

Но кстати, интересно, вот а кто-то из вас же сейчас в содержательном-то не очень так вот живой, и в общем или уже наеденный в содержательном, да и вы тогда сейчас каким-то другим уровнем уже маетесь и ждете, когда наконец я им начну жить. Есть кто-то так? А кто каким, скажите.

 

 Шестой день

Евангельский семинар 2011

Добрый день, братья и сестры, сегодня последний завершающий день нашего семинара, он закончится в 12: 15, после этого чай, потом труды по уборке и в 3 часа по семинарскому расписанию обед. Значит, сейчас у нас 30 минут Евангелие, потом 15 минут обретение по Евангелию, которое мы с вами услышим и затем прослушивание лекции: Таинства Церкви, которая была на занятии первого класса по предмету очищение и освящение в Церкви. И после этого письменная работа, подводящая итог, дальше мы переходим уже к подведению итогов по всему семинару, письменная работа по подведению итогов по семинару, обретения итоги семинара. Итоги – это содержательные или же какие-то выводы, которые мы получили, итоги, выводы. А обретение – это уже то, что ты как плоды имеешь, т. е. внутренние преобразования, внутренние открытия, откровения, которые тебе уже душе стали известны, как деятельное движение души, как ее в разных уровнях пребывание. Ну вот, и затем общий сбор после письменной работы общий сбор, на котором мы друг другу принесем то, что Бог дал на этом семинаре, дабы в итоге то, что дано тебе, стало бы и достоянием всех, кто готов это воспринять и через это были бы одним телом, в котором как апостол Павел говорит: один глаз, другой рука, третий нога, четвертый ухо, а все вместе тело одно. Ну вот, и на том семинар наш пойдет уже в жизнь освящать жизнь предстоящего года до самого окончания его, т. е. до успения Божьей Матери, Преображения Господня и Успения Божьей Матери, как два великих праздника, в которых мы приносим Господу плоды года, Господу в Преображении и Матери Божией в Ее успении. Ну вот. И таким образом наш сегодняшний семинар тогда впишется в пять Евангельских семинаров, как четвертый ее, как встреча с благословениями Божиими по отношению к ближним, а перед этим помните, да, что мы три года назад встречались с Царство Небесным, потом всматривались в путь в Царство Небесное, затем встреча была с Господом в Его смерти и воскресении и на будущий год уже мы идем к святым и подвижникам Церкви, которые осуществили Евангельский образ жизни в своей жизни и осуществили путь Господень в своих жизненных путях. Ну вот, итак, чтение Евангелия у нас теперь шесть глав по Матфею – пятая, шестая, седьмая, по апостолу Луке – шестая глава и по апостолу Иоанну Богослову – 14-15 главы. Ну, уже смотрите теперь, что хотелось бы вам более внимательно прочесть за эти 30 минут.

На этом наша содержательная жизнь на семинаре подошла к концу, завершается, и мы теперь идем в последнее действие, чтобы собранными войти в последующие дни года и прийти к Преображению Господню и Успению Божией Матери, совершая свой жизненный путь, а в нем совершая путь Господень, о котором или об этом Господнем пути мы сегодня особенно внимательно смотрели в Евангельском семинаре.

Давайте откроем тетрадочки и запишем задание: итоговая письменная работа – заголовочек. Далее – итоги, выводы, обретения семинара, с которыми я иду в делах и событиях года к Преображению Господню и Успению Божией Матери.

Ну вот, теперь два слова о том, об этих трех словах – итоги, выводы и обретения. Итоги – это содержание, которое я выделяю из всего услышанного или же прочитанного во время семинара, как некий результат, результирующее содержание и которое является для меня итогами по причине их связности между собою и в итоге составляющих единое целое, т. е. то содержание или часть содержания, которая составит целое и потому оно будет итогом всего содержательного объема. Существенное содержание всего семинара, собранное из всех содержаний.

Выводы – это то, что выводит меня в жизнь, то, с чем я из этого содержания вхожу, иду в жизнь, что вместе со мною устраивает мою жизнь будущую, жизнь года. И итоги, и выводы относятся к содержанию и относятся к результирующим содержание. И по существу тоже содержательны. Они могут быть и моими выводами из этого содержания, но это выводы содержательные, указующие порядок и характер моей предстоящей жизни. А вот обретение семинара – это плоды, т. е. это те преображения моей души, моей личности, те откровения, открытия, способности исполнять, особенно в уровнях деятельном, нравственном и духовном, обретение плодов, открытие или же опыт силы, открывшейся во мне, опыт образа действования, образа отношения к ближним, который открылся для меня и открылся во мне, как моя способность теперь, как моя возможность, как мое умение. Оно еще несостоятельное, оно еще только начальное, оно только как откровение может быть произошло. При этом одно – это нравственное откровение, которое от меня и во мне же самом по очищающему участию благодати Божьей. А есть духовные откровения, в которых Бог открыл мне, благодатью Своею коснувшись в естество мое вложил Свое Божественное. Тогда это Божественное, образ Божественный – он коснулся в моем естестве и силы моего естества и самого естества, т. е. образа моего естества так, что откровение – оно преображает мое естество и придает уже силы моему естеству Божии, не человеческие.

Ну вот, такая разница этих трех. Итак, двадцать минут времени, пожалуйста.

Конечно, эта работа требует достаточной продолжительности, и понятно, что двадцать минут – это вообще не время для этой работы и требуется для нее и час, и больше. Но всяк нормальный христианин имеет у себя дневник. И сегодня эта работа есть начало нашего дневника, который будет продолжаться на протяжении всего года и эта работа – она будет продолжаться дальше, до самого Преображения Господня и Успения Божьей Матери. У кого есть дневник? Ну, у нормальных христиан дневник есть.

Будет правильно, если вы сейчас все будете изводить из Евангелия, поэтому или же приводить к Евангелию и поэтому либо из Евангельского откровения, которое вы пережили, его пишете, из него говорите, о каких событиях и какие события это откровение освещают, да, Евангельская фраза какие события наполняет или открывает их истинное значение. Или же событие описывается и дела, а в итоге выводит к фразе Евангельской, которая в этих событиях получила свое отражение.

Пусть в последующих днях года не остановится работа, которую сейчас вы письменно начали, и в дневниках продолжайте ее, ибо по замыслу эта работа – еще и еще раз обращение к Евангелию, к отдельным словам, которые в одних случаях ожили, в других случаях открыли, в третьих подвинули, т. е. дали в одном случае образ, в другом случае силу и побудили к деятельному исполнению всех слов, вот. И вот этот труд обращения к Евангелию и к деятельному исполнению его пусть продолжается в течение всего последующего года, как в дневниковых записях, которые будете делать, если кто еще не вел дневник – пусть начнет с сегодняшнего дня вести дневник, так и в конкретном исполнении в жизнь того, что вы будете, вы написали или будете писать.

А сейчас должно всякому достатку Божьему, который вы лично имели, стать еще и достоянием всей Церкви нашей, т. е. всей присутствующей сейчас общины. И потому талант, который сейчас дал тебе господин, ты не зарыл в землю и не скрыл, а умножил его, т. е. сделал бы достоянием остальных и в остальных этот бы талант умножился, и ты бы в итоге на суде Божием сказал бы: Господи – вот я, а вот сестры, братья, которых я к Тебе привел и которые умножились от того таланта, который Ты мне дал. Ну вот ради этого сейчас, ибо сказано, что ежели ты так не сделаешь, то засадят тебя в темницу, и будешь в ней сидеть до тех пор, пока ты до последнего кодранта опять не сделаешь все-таки. Т. е. ты будешь сидеть на земле до тех пор, не имея смерти, пока ты не научишься талант умножать в ближних своих, то, что в тебе дано, как талант – ты бы не передал бы ближним своим, не уйдешь с земли до тех пор, пока не сделаешь этого.

Ну вот, упражняйтесь. Поэтому, переступайте все свои жмотные состояния, всю свою скупость и всю свою каменно-бетонную индивидность, становитесь клеточками организма, членами Тела Церкви, а не стойте отдельным индивидом со своею тетрадочкою и со своим монолитным: вот, что я теперь знаю, вам всем не дам. С Богом.

Как-то не смущайтесь, потому что свойственно индивидному состоянию смущаться и себя ложно называть: я такой маленький, что для всех буду там что-то делиться, говорить, или какие-то свои, мне данные таланты буду кому-то давать. Откуда ты знаешь: маленький или ты большой? Не судите, да не судимы будете, ибо в конечном итоге, по правую и по левую сторону на суде Божием поставит вас Господь, а не вы сами, тем более не идите на поводу у своей гордости и самолюбия, которое все время боится опрофаниться, – профаньтесь и тем самым умерщвляйте свою гордость и свое самолюбие. Если вы чувствуете, что точно опрофанитесь – идите и бейте свою гордость и профаньтесь на всю катушку, ибо будете тогда сынами Отца Небесного после этого. Видите как Господь вас, отец Небесный вас, упавших в лужу и совершенно сделавшихся посмешищем для всех – Он вас подымет и скажет: для всех ты посмешище, а для Меня ты – сын и дочь. Ну так идите и падайте в лужу.

(Выступления участников семинара)

Одно из этих добрых и радостных событий семинара – такой момент, когда Анна Алексеевна здесь, у доски писала, трудилась сама в себе, а ей помогали. Поднимается одна сестра, предлагает действия Анне Алексеевне – она делает – и правда, в точку, подымается другой человек, предлагает – и Анна Алексеевна делает – и правда, в точку и так шесть-семь человек поднялись, и все оказались в нужном моменте и все оказались в правдивом действии своей помощи ей. И вот увидеть эту неожиданную глубину, эту даже почти сокровенную близость к тому, что происходит с Анной Алексеевной и так быть при этом единодушным между собою, это возможно, если действительно все делавшие это или же говорившие это, любили Анну Алексеевну, а были едино, потому что во всех них действовал Сам Господь и Дух Божий совершал все это. И такой, такое соборное проявление любви, это деятельное проявление любви, соборное и деятельное проявление любви для меня было так это, – это было для меня откровением. И действовала любила, помогала моя община. И потом вот вчера действие этой помощи, этой любви и точности я пережил все на себе, когда я вроде бы здесь был помогающий Марине Сергеевне, а потом в какой-то момент вдруг это все повернулось ко мне самому, и мне надо было уже разбираться с самим собою, вот да и о. Сергий сказал, потом Надежда Павловна сказала, потом еще кто-то сказал, и я вдруг почувствовал, что отвечая просто искренне, я сам пробуждаюсь и слышу на себе живое участие, живое, причем деятельное вот и точное действие и сам при этом оживаю и начинаю быть в том, кто все это в итоге устраивает, т. е. быть в самом Духе Божием и это делала моя община. И вот пережив это, тогда вдруг Марина Сергеевна меня спрашивает: а вот все-таки ведь было же откровение вот. И вот в этот момент я ее ободряю и поддерживаю, потому что именно сейчас, в эту минуту я вдруг услышал, что действительно же было откровение. То, что она пережила как милость, это было не просто слово, это не просто было открытие содержания, а это было Божье откровение ей данное, потому и болезнь ушла от нее. И она еще, да, она не сделала все составы в своем затруднении, да, она еще предварительную работу еще не довела до конца, она еще здесь совсем далека от того, чтобы исполнять эту милость, да, но касание Божественное уже совершилось, и оно не просто ей открыло знания и содержание, – оно ее открыло. И поэтому исцелило от болезней – что-то такое сообщило и совершило с нею, сообщило и это сообщенное совершило с нею, что этого теперь держаться ей можно вполне дальше пребыть в любви Божией, которая будет совершать в ней эту милость. И она в милости будет от того, что любовь Божия будет. И в этом она тоже пережила любящую общину и это тоже действовало в общине.

Для меня откровением было появление вот этого слова: моя община. Я его произношу как слово, а пережил его как чувство и пережил как открытие общины, живой, любящей и действующей. В ходе семинара произошла еще одна встреча, сначала содержательная, а потом все более и более проникающая уже сердечная встреча с Отцом Небесным, когда вот звучат слова: вы соль, свет, – а зачем? А дальше идет – чтобы люди прославляли Отца Небесного. А в каком случае это будет? И дальше Господь все время раскрывает, объясняет, вот скажет самое существенное, а потом разворачивает его, потом объясняет, потом еще на конкретных примерах говорит. И говорит, если принесете много плода, тогда прославите Отца Небесного. Я вас избрал, чтобы вы шли, я вас избрал, чтобы вы шли и приносили плод. И чтобы плод ваш пребывал. И тогда дабы чего ни попросите от Отца во имя Мое, Он дал вам. А ведь молитвы вот – это же постоянное наше прошение. И вдруг я пережил ответ на мой уже много-много лет вопрос: почему молитва часто бывает сухой, почему молитва бывает просто формальной, почему в молитве я могу слышать содержание, смыслы, но я не живу ею, почему я могу жить молитвой, но нету моих отношений с Богом при этом – в самой молитве живу при этом, а отношений с Богом нету, почему начинающиеся отношения с Богом не удерживаются и не сохраняются во мне, если они начинаются – вот эти вопросы о молитве и что мне надо делать, чтобы все-таки молитва была и живой и действенной, т. е. соединяющей меня с Богом и приводящей меня воедино с Ним, и действенной, чтобы это воедино не терялось бы мною, потому что молитва позволяла бы мне не терять быть едино с Ним. И вдруг я получаю откровение – ответ: Если вы пребудете во Мне и слова Мои в вас пребудут, то чего ни пожелаете – просите и будет вам. Конечно, если я пребываю в Нем и если Его слова во мне пребывают, причем пребывают во мне и в образе и в силе, пребывают во мне деятельно – то я могу просить все, что угодно, и ничто не будет грязью, и ничто не будет своевольным – все будет в Нем, потому что я пребываю в Нем и все будет правдиво, потому что Его слова во мне пребывают, и они не дадут мне неправду говорить.

Но даже если и на этих словах остановиться, то все равно остается вопрос: а все-таки, а как достичь этого, чтобы слова бы во мне Его пребывали и чтобы я пребывал в Нем, я бы слышал это, что я пребываю в Нем, а Он и говорит, что, чтобы вы шли и приносили плод. И чтобы плод ваш пребывал – слова Господни – это плод, который пребывает во мне, дабы чего ни попросите от Отца во имя Мое, Он дал вам. И вот оказалось, что молитва-то, она будет естественной и живой, и если у меня будут отношения с Отцом Небесным. А чтобы эти отношения были, мне надо бы постоянно Ему приносить плоды. И причем, приносить много плода. Более того, Он собственно говоря и для этого и избрал меня, чтобы я шел и приносил плод и приносил бы много плода, и этот плод пребывал бы во мне, и тогда я могу просить, чего угодно, ибо все мои хотения будут Его хотения и все мои молитвы, читаемые мною, будут молитвами, согласными с Его чаянием обо мне.

Ну вот, я сейчас просто говорю-то о своих отношениях с Отцом Небесным, потому как они всегда для меня было это недоумением, я много раз говорил и в проповеди по поводу того, что когда Господа попросили: научи нас молиться, Он вдруг начал не слова, что не к Себе молитву начал, молитве их начал учить, а начал учить их молитве Отцу Небесному. И вот этот момент для меня до сегодняшнего дня оставался до конца неясным – почему Отцу Небесному. А на этом семинаре как-то сейчас открылось, что все, что делает Господь – Он делает ради Отца и нас тоже в общем-то к Себе зовет и приводит нас к Себе как друзей Своих, тоже ради Отца, чтобы потом нас вместе привести к Отцу и говорит Сам потом в другом месте Евангелия, что пребывающий в Моей любви и Я буду в вас и придем все трое и поселимся в сердце вашем, да – Отец Небесный тоже придет. И это поселимся в сердце вашем – это сделано для того, чтобы вы в итоге тоже пришли в Отчий дом. И вот сегодня еще на этом семинаре как-то слова об Отчем доме, о том, что мы все, вся нагонная проповедь только для того, чтобы нас привести в Отчий дом к Отцу Своему, пятая глава Матфея указует об Отчем доме и говорит об Отце, как хозяине дома, а шестая глава вся об Отце Небесном, как ждущем нас в Своем доме.

И тогда да будет Твоя воля на земле, как на небе – опять о Его воле, т. е. мы фактически все, что здесь будем исполнять по заветам Христа – это есть исполнение воли Отца Небесного, здесь на земле, но так, как она на небе. Но тогда как на небе – знает только Отец. И поэтому сообщить и открыть мне может только Отец. Но может открыть Он это в Сыне. Но и не в Сыне даже. Ибо сказал Господь, что Я правда, есть та, что иду к Отцу Моему, и уже не увидите Меня. Но пришлю вам Духа Утешителя, и Он всему научит вас.

И вот тогда тут еще я правда, заглянул в 16-ю главу от Иоанна, там определение, – Господь говорит, что есть грех, что есть правда, что есть суд. Грех – это когда не веруют в Меня. Очень просто. А правда – это когда ты принял, что я иду, т. е. Христос, – иду к Отцу Моему, и уже вы Меня не увидите. Если ты это принял, то это правда. Суд – что князь мира сего уже осужден. Ну вот.

И, конечно, самое большое такое откровение – это что, а простите, еще немножко назад чтобы вернуться – причем посмотрите – за Меня, – говорит Он, да, будут гнать вас, будут убивать вас, думая, что тем служат Богу. И дальше вдруг добавляет: потому что не знают Пославшего Меня. Причина: почему будут неправедно гнать и будут злобиться и будут ругать за Меня, за Христа, потому что не знают Пославшего Меня.

И апостол Павел тогда, эти постоянно напоминаемые у нас слова сейчас да, о том, что тех, кого предуведе, тех и предустави, кого предустави, того и призва, знают Пославшего Меня, тех, кого Он предуведе. И тогда слова Амвросия Медиоланского: а до остальных у Бога и нет дела. Но тогда они, остальные все, подпадают, что будут гнать вас и убивать вас, думая, что тем служат Богу.

Ну и самое большое, конечно, вот для меня откровение – это что вся нагорная проповедь – это объяснение исполнения заповедей Блаженств в наших повседневных житейских обстоятельствах. И как-то у меня вдруг чтение по истории Церкви соединились сейчас с чтением самого Евангелия. В истории Церкви я читал, что когда Господь беседовал с множеством народа и произносил Свою нагорную проповедь, то это было несколько часов, т. е. это была действительно беседа. А в Евангелии мы эту беседу нагорную прочитываем за 10 минут. И вот сейчас вдруг ясно стало, что все ответы, т. е. вся нагорная проповедь – это ответы на живые вопросы, недоумения людей, которые слушая заповеди Блаженств, начали недоумевать: а что это и как их исполднять в нашей повседневной жизни. И каждый ту или иную ситуацию повседневной жизни заявлял Господу, а Он говорил: блажен – это значит, если дар жертвеннику принес – идешь и примиришься с братом и при этом мирись скорее пока на пути, пока нет судии, пока нет слуги, пока нет темницы – скорей примирись и ты будешь блажен. Блажен, если глаз твой соблазняет – вырви его, блажен, если рука соблазняет – отсеки ее. Тут, кстати, блажен, если отвергнешься себя. Блажен, если с женою не разводишься, потому что если женишься на уже бывшей замужем, то будешь прелюбодействовать. Блажен, если вообще не клянешься. Блажен, если просящему даешь, врагов любишь, благословляешь, благотворишь им, молишься о них – блажен. Блажен, если милостыня твоя втайне Отцу Небесному делается, если ты молитву твою совершаешь тоже втайне и Отцу Небесному, если ты постишься, то тоже втайне и Отцу Небесному, а внешне, чтобы никто не видел, что ты постишься. Блажен, если ты прощаешь согрешения других. Блажен, если не заботишься, что есть и пить и во что одеться. Блажен тем более, если не заботишься о завтрашнем дне. Блажен, если не судишь, блажен, если пребываешь в той любви, в которой душу свою положишь за други своя и тут же к этому слову добавляет: вы друзья Мои. А потом вдруг узналось, что Он первый исполнил это же слово. Он сказав: вы – друзья Мои, – пошел и за них отдал Себя на крест. И все это – блажен. И если ты будешь выполнять эти вот в повседневных обстоятельствах эти заповеди Блаженств, то ты будешь собирать сокровище на небе и ты будешь тот, который ищет прежде Царства Божия. И тогда на тебе совершатся эти слова, которые приведены у апостола Луки в шестой главе, что кая вам за то благодарность. Если вы любите любящих вас? Кая вам за то благодарность, если вы добро делаете тем, которые делают вам добро? Или взаймы даете и надеетесь, что они вам вернут? Благодарность чья? Бога. Какого? Отца Небесного. А в виде чего она тебе дастся? В виде того, что Он через Сына Своего тебе пошлет Духа Утешителя, и ты будешь иметь как благодарность Божию благодатью Духа Святаго. И по этой благодати ты будешь блажен.

И вдруг я слышу, что я вступаю через выполнение этих заповедей Блаженств в прямые отношения опять с Отцом Небесным. Когда я выполняю заповеди Блаженств, Он благодарен мне за это и благословляет Сына Своего любить меня, и я пребываю в любви Его Сына, а Духа Утешителя посылает, чтобы еще и поддерживать меня – в знак Своей благодарности Он посылает ко мне Духа Утешителя и благодатью Своею поддерживает меня. И это и есть Его благодарность. И чем больше Он меня в этом поддерживает, тем более я блажен. Но чем более я блажен, тем более я могу исполнить в повседневных обстоятельствах вот эти все заповеди нагорной проповеди по отношению к ближним.

И вот за то такая благодарность Господа и всей моей дорогой общины. Моя община – как это удивительно? Я как-то теперь вдруг я понимаю, что я где-то стыдился и где-то немножко бегал от этого слова: моя. Вот скажут: там еще владельцем сделался общины, мало того, что такой-сякой, а еще и владелец, вот да. А потом вдруг я сегодня понял, что это слово, боязнь этого слова – это советская боязнь, которую в нас внедрили, что вот надобно моя – говорить мое человечество. А по поводу отдельного человека и отдельной семьи или отдельной общины слово моя нельзя говорить, потому что это эгоизм. Сегодня я переехал через этот эгоизм и выкинул и скинул с себя эту шелуху советскую, потому что моя община – это тоже самое, что сказать – мой сын, моя дочь или мой папа, моя мама или же сказать – мой друг – а дальше – мой сотрудник, мой начальник, потому что Сам Господь сказал, что вы – друзья Мои.

Ну вот, и тут Марина Сергеевна подсказывает, что в этом случае тогда появляется во Мне пастырство, там, потому что до этого никакого пастырства нету, есть просто учительство, есть преподаватель Закона Божьего, есть совершитель служб, священнодействий – а пастыря нету до тех пор, пока нету вот этого: моя. Как это дивно! Спаси Господи.

Запишите, пожалуйста, домашнее задание.

Приступите к изучению глав Евангелия от Иоанна – 16, 17. Соотнесите с предыдущими главами: от Матфея 5-7, от Луки 6, Иоанна 14-15, т. е. те главы, которые мы сегодня изучали на семинаре. Соотнесите с предыдущими главами: Матфей 5, 6, 7, Лука, 6, Иоанна 14-15. Соотнесите со своей жизнью к их исполнению.

 

Ну вот. Пусть это будет как раз наш труд в течение всего последующего года, который мы принесем к Преображению Господню и к Успению Божией Матери.